One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

Вечеринка, которую они закатили в «Везувио», по размаху соответствовала всем трем событиям. По стенам развесили марокканские гобелены и гигантские фотографии самих стоунзов. Под потолком парил громадный цеппелин, накачанный гелием; в огромных серебряных чашах плескалась смесь пунша с мескалином, а на столах высились горы кексов с марихуаной. Для тех, кто предпочитал вдыхать наркоту, приготовили кальяны и блюдца с гашишем.

«Напрягала лишь близость полицейского участка на Тоттнем-Корт-роуд, — вспоминал Тони Санчес[771], управляющий клуба. — Всего каких-то триста ярдов. Если бы любопытные копы в тот вечер нагрянули в клуб, то повязали бы всех суперзвезд Великобритании».

Джаггер прибыл раньше всех, привез из Ирландии первопечатную пластинку «Beggars Banquet». Санчес, который в тот вечер был за диск-жокея, поставил альбом.

Успех был моментальный: кто танцевал, кто восхищался музыкой, а кто делал и то и другое одновременно. В довершение всего на огонек заглянули Джон Леннон с Йоко Оно, что в прогрессивном 1968-м было аналогом визита королевы и герцога Эдингбурского.

Пол Маккартни явился с опозданием, потому что задержался в студии «Трайдент», в Сохо, откуда и прихватил с собой ацетатный диск с новым синглом. Он поздравил виновников торжества, потом прошел мимо танцующих к пульту диск-жокея и украдкой вручил Тони Санчесу диск со словами: «Вот, послушай, Тони. Наша новинка».

Когда отзвучала последняя композиция с альбома «Beggars Banquet», а Мик с Китом общались с гостями, принимая поздравления, Санчес поставил сингл «Битлз».

«Hey Jude, don’t make it bad, take a…»

Все мгновенно притихли и молчали следующие семь минут и одиннадцать секунд. «Это было просто… бах! Прямо в сердце, — вспоминает Маринна Фейтфулл. — Мы первыми услышали эту песню, и нам снесло крышу… Возникло такое ощущение, что все нужные люди собрались в нужное время и в нужном месте».

Тони Санчес заметил, что настроение Мика Джаггера резко переменилось: «Когда песня закончилась, Мик помрачнел». Пол вспоминает, что Мик подошел к нему и сказал: «Охренеть! Ни фига себе! Полный улет. Звучит как две песни разом. Сначала песня, а в конце такое «на-на-на». Да-а».

Позднее, тем же вечером, Джон «с отчаянно выпученными глазами», шатаясь, доковылял до Санчеса и попросил вызвать ему такси. Трое вышибал бросились на улицу, чтобы поймать ему машину, но так и не вернулись. Потом Санчес сообразил, что на свежем воздухе их вырубила смесь мескалина и гашиша: они забыли, кто они, где они и чего от них ждут. Положение спас Джаггер, добровольно предложив личный «астон-мартин DB6», а кузен Тони Санчеса сел за руль и благополучно доставил Джона с Йоко в Аскот, в графстве Суррей.

119

Тридцатого июня 1968 года выдался идеальный английский летний денек. Пол в своем «роллс-ройсе» возвращался в Лондон из Йоркшира, где вместе с The Black Dyke Mills Band записывал «Thingumybob»[772]. Вместе с ним в машине сидели Дерек Тейлор, Питер Эшер и журналист из NME. На трассе М1 они решили, что неплохо бы где-нибудь остановиться. Но где? Дерек Тейлор, закинувшись ЛСД, попросил Питера отыскать на карте Бедфордшира деревеньку с названием покрасивее.

Спустя продолжительное время Питер сделал неочевидный выбор в пользу деревни под названием Гаррольд. Водитель послушно свернул на проселочную дорогу и доставил их в названное место. Дерек словно бы попал в мечту: «Пели дрозды, ласточки ныряли под соломенные крыши, натужно стрекотала старенькая газонокосилка, а мы шли по единственной улице деревушки».

На Хай-стрит, в саду у дома с гордым названием «Малбери-Лодж», усатый дантист Гордон Митчелл стриг живую изгородь. Тут к нему подошел Пол Маккартни с тремя товарищами в поводу и спросил, как пройти к реке. Митчелл ему объяснил, и все четверо ушли. Митчелл вбежал в дом и рассказал Пэт, своей жене, как Пол Маккартни только что интересовался дорогой к реке. Муж с женой рванули туда же, надеясь «случайно» встретить Пола и его друзей.

Как и следовало ожидать, супруги обнаружили их в пабе «Сорока» и вскоре разговорились. Выяснилось, что у всех разыгрался аппетит, и тогда Пэт предложила вернуться в «Малбери-Лодж», там она что-нибудь да сообразит. «Оказалось, что Пол — очень добросердечный человек: он присел к постели тяжелобольного отца Пэт и долго с ним беседовал», — спустя сорок лет вспоминает Гордон Митчелл.

За ужином они уплетали ветчину с рисом. Гордон рассказал Полу, что на следующей неделе организует благотворительную лотерею для Ассоциации спортивных сооружений. Шуна, дочь Митчелла, принесла детскую гитару и вручила ее Полу, который тут же принялся настраивать ее, подложив две монетки под струнодержатель. Он спросил, не хотят ли хозяева послушать песню, которую он недавно сочинил, и все воскликнули «да!».

—  Hey Jude, don’t make it bad…  — затянул он.

— Вот бы всю жизнь так, — вздохнула Пэт Митчелл.

По словам Гордона Митчелла, «это были милейшие люди, с ними было весело, и вечер выдался совершенно особенный».