Читаем One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени полностью

В студии висели гирлянды разноцветных воздушных шаров. Музыкантам велели надеть смешные маски, колпаки, резиновые носы, парики, имитирующие лысину, искусственные сиськи и горилльи лапы. «Вот, дружище, надевай», — приговаривал Мэл Эванс, раздавая реквизит.

«Почти все были ошарашены, — вспоминал Джефф Эмерик. — Один так и вовсе оттолкнул Мэла».

Дэвид Маккаллум сидел неподвижно, нацепив резиновый нос, а Эрих Грюнберг зажал смычок в горилльей лапе.

Следом явились тщательно отобранные «прекрасные люди», или, как их называл Джордж Мартин, тоже наряженный во фрак, «эксцентричные приятели «Битлз»». Среди них были Мик Джаггер и Марианна Фейтфулл, Брайан Джонс, Кит Ричардс, Донован, Патти Бойд, Майк Несмит[613] из The Monkees и Грэм Нэш из The Hollies. Они начали раздавать музыкантам подарки — сувениры, бенгальские огни, косячки и, как выразился Джордж Мартин, «бог весть что еще». По тогдашней моде в студии запускали мыльные пузыри. Как ни странно, но на запись пришел и Брайан Эпстайн, с тревогой наблюдавший за удивительным столкновением поколений. Эта сессия звукозаписи стала переломным моментом для Джеффа Эмерика: «Границы между классической и популярной музыкой размывались; оркестровые музыканты, даже те, кто с презрением относился к современной музыке, понимали неизбежность грядущего».

Четверка битлов прибыла последними. Пол — в твидовом пальто, Джон — в стильном костюме синего бархата и в ярко-красном галстуке, с усами а-ля Сапата[614] и роскошными бакенбардами. Все они пребывали, как отметил Эмерик, в «весьма приподнятом настроении… будто уже несколько часов веселились на вечеринке». Они по-королевски вальяжно «расхаживали по студии, одаривая вниманием то одного, то другого подданного».

Оркестрантам, и без того ошарашенным маскарадными костюмами и необычными подарками, пришлось внимать указаниям, как обращаться со своими инструментами. Пол с Джорджем Мартином решили заполнить 24-тактовый проигрыш между партией Джона «I read the news today, oh boy» и партией Пола «Woke up, got out of bed»[615] оркестровой аранжировкой, причем так, чтобы каждый инструмент исполнял асинхронное глиссандо от самых низких до самых высоких нот.

Кроме общего вступления и заключения, в оркестровом сопровождении не предусматривалось ни сыгранности, ни единства, ни целостности.

— Каждый должен играть по отдельности, сам за себя, — сказал музыкантам Джордж Мартин. — Не слушайте, что играет ваш сосед. Если он на терцию опережает вас и вам кажется, что он спешит, не останавливайте его.

Грюнберг, который ездил в Москву, чтобы впервые исполнить в России Концерт для скрипки с оркестром Бенджамина Бриттена, недовольно поморщился.

— От вас требуется свободная импровизация, — добавил Пол.

— Не то чтобы совсем свободная, Эрих, — утешил Грюнберга Мартин. — Я буду дирижировать, у нас есть что-то типа партитуры. Но мы хотим, чтобы каждый музыкант играл отдельно, не слушая никого вокруг.

Пока Эмерик настраивал микрофоны в студии, Грюнберг изложил указания озадаченным коллегам. «На миг все стихло. Потом поползли шепотки: «Как это?», «Какого черта?»».

©Trac ksimages.com/Alamy/DIOMEDIA

«На меня смотрели как на сумасшедшего», — вспоминал Мартин. Эмерику показалось, что оркестранты «отреагировали не то чтобы возмущенно, скорее растерянно. Они пришли работать, но им не нравилось то, о чем их просили. Сорок лучших музыкантов Англии десятками лет оттачивали исполнительское мастерство, а от них ждали элементарной импровизации, от самой низкой ноты к самой высокой… Это было ниже их достоинства, и смириться с этим они не желали».

Однако Мартин, оптимист по натуре, считал, что в конце концов они изменят свое мнение. Поначалу они «решили, что это дурачество и пустая трата времени», но потом все-таки «прониклись духом вечеринки именно потому, что все это было ужасно смешно». Сессия завершилась неожиданной спонтанной овацией: аплодировали все, даже оркестранты. Может, они поняли, что участвовали в создании чего-то невероятного? А может, просто расслабились.

Спустя двенадцать дней «Битлз» записали долгий раскатистый фортепьянный аккорд, завершающий «A Day in the Life». Подсобные рабочие EMI притащили в студию номер два пять разных инструментов: два концертных рояля «Стейнвей», пианино «Стейнвей», электропианино «Вурлитцер» и спинет. Джон, Пол, Ринго, Мэл Эванс и Джордж Мартин встали к инструментам. Мартин скомандовал: «И раз, два, три — поехали!» — и каждый изо всех сил ударил по клавишам. Как только они закончили, приехали Джордж Харрисон и Дейв Кросби[616] из The Byrds. «А, ты все-таки соизволил явиться, — язвительно сказал Джон. — Вот молодец. Пропустил самую важную для нас запись».

«A Day in the Life» длится 5 минут и 34 секунды. Ее запись заняла 34 часа. А за четыре года до того «Битлз» записали свой первый альбом «Please Please Me», целиком — всего за один день.

<p>95</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Биографии, автобиографии, мемуары

Вчерашний мир. Воспоминания европейца
Вчерашний мир. Воспоминания европейца

«Вчерашний мир» – последняя книга Стефана Цвейга, исповедь-завещание знаменитого австрийского писателя, созданное в самый разгар Второй мировой войны в изгнании. Помимо широкой панорамы общественной и культурной жизни Европы первой половины ХХ века, читатель найдет в ней размышления автора о причинах и подоплеке грандиозной человеческой катастрофы, а также, несмотря ни на что, искреннюю надежду и веру в конечную победу разума, добра и гуманизма. «Вчерашнему миру», названному Томасом Манном великой книгой, потребовались многие годы, прежде чем она достигла немецких читателей. Путь этой книги к русскому читателю оказался гораздо сложнее и занял в общей сложности пять десятилетий. В настоящем издании впервые на русском языке публикуется автобиография переводчика Геннадия Ефимовича Кагана «Вчерашний мир сегодня», увлекательная повесть о жизни, странным образом перекликающаяся с книгой Стефана Цвейга, над переводом которой Геннадий Ефимович работал не один год и еще больше времени пытался его опубликовать на территории СССР.

Стефан Цвейг

Биографии и Мемуары / Документальное
Мой адрес - Советский Союз. Том 2. Часть 3 (СИ)
Мой адрес - Советский Союз. Том 2. Часть 3 (СИ)

Книга представляет собой уникальное собрание важнейших документов партии и правительства Советского Союза, дающих читателю возможность ознакомиться с выдающимися достижениями страны в экономике, науке, культуре.Изложение событий, фактов и документов тех лет помогут читателю лучше понять те условия, в которых довелось жить автору. Они станут как бы декорациями сцены, на которой происходила грандиозная постановка о жизни целой страны.Очень важную роль в жизни народа играли песни, которые пела страна, и на которых воспитывались многие поколения советских людей. Эти песни также представлены в книге в качестве приложений на компакт-дисках, с тем, чтобы передать морально-нравственную атмосферу, царившую в советском обществе, состояние души наших соотечественников, потому что «песня – душа народа».Книга состоит из трех томов: первый том - сталинский период, второй том – хрущевский период, третий том в двух частях – брежневский период. Материалы расположены в главах по годам соответствующего периода и снабжены большим количеством фотодокументов.Книга является одним из документальных свидетельств уникального опыта развития страны, создания в Советском Союзе общества, где духовность, мораль и нравственность были мерилом человеческой ценности.

Борис Владимирович Мирошин

Самиздат, сетевая литература
Мой адрес - Советский Союз. Том 2. Часть 1 (СИ)
Мой адрес - Советский Союз. Том 2. Часть 1 (СИ)

Книга представляет собой уникальное собрание важнейших документов партии и правительства Советского Союза, дающих читателю возможность ознакомиться с выдающимися достижениями страны в экономике, науке, культуре.Изложение событий, фактов и документов тех лет помогут читателю лучше понять те условия, в которых довелось жить автору. Они станут как бы декорациями сцены, на которой происходила грандиозная постановка о жизни целой страны.Очень важную роль в жизни народа играли песни, которые пела страна, и на которых воспитывались многие поколения советских людей. Эти песни также представлены в книге в качестве приложений на компакт-дисках, с тем, чтобы передать морально-нравственную атмосферу, царившую в советском обществе, состояние души наших соотечественников, потому что «песня – душа народа».Книга состоит из трех томов: первый том - сталинский период, второй том – хрущевский период, третий том в двух частях – брежневский период. Материалы расположены в главах по годам соответствующего периода и снабжены большим количеством фотодокументов.Книга является одним из документальных свидетельств уникального опыта развития страны, создания в Советском Союзе общества, где духовность, мораль и нравственность были мерилом человеческой ценности.

Борис Владимирович Мирошин

Самиздат, сетевая литература
Жизнь Шарлотты Бронте
Жизнь Шарлотты Бронте

Эта книга посвящена одной из самых знаменитых английских писательниц XIX века, чей роман «Джейн Эйр» – история простой гувернантки, сумевшей обрести настоящее счастье, – пользуется успехом во всем мире. Однако немногим известно, насколько трагично сложилась судьба самой Шарлотты Бронте. Она мужественно и с достоинством переносила все невзгоды и испытания, выпадавшие на ее долю. Пережив родных сестер и брата, Шарлотта Бронте довольно поздно вышла замуж, но умерла меньше чем через год после свадьбы – ей было 38 лет. Об этом и о многом другом (о жизни семьи Бронте, творчестве сестер Эмили и Энн, литературном дебюте и славе, о встречах с писателями и т. д.) рассказала другая известная английская писательница – Элизабет Гаскелл. Ее знакомство с Шарлоттой Бронте состоялось в 1850 году, и в течение почти пяти лет их связывала личная и творческая дружба. Книга «Жизнь Шарлотты Бронте» – ценнейший биографический источник, основанный на богатом документальном материале. Э. Гаскелл включила в текст сотни писем Ш. Бронте и ее корреспондентов (подруг, родных, литераторов, издателей). Книга «Жизнь Шарлотты Бронте» впервые публикуется на русском языке.

Элизабет Гаскелл

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии