Она разрушила нашу семью

Со злостью нажав отбой, я отправила Нефёдова в чёрный список и, вполне довольная собой, отложила телефон. На который секундой позже вновь поступил звонок. Только мне было плевать – я не собиралась посвящать остаток этого дня обсуждению того, в чём приняла самое активное участие без своего ведома.

* * *

Миновал месяц с тех пор, как мы виделись с Куриловым в последний раз. Эти дни были наполнены бесконечными заботами, решением важных вопросов и тем, что я называла «прийти в себя». С последним мне удавалось справляться довольно сносно, так что в итоге, когда Борис прибыл за мной, чтобы отвезти в суд за свидетельством о разводе, я не ощущала ничего, кроме уверенности в том, что всё происходящее – единственно правильно.

На вечер же у нас был запланирован деловой ужин, на который должны были прибыть будущие партнёры Миронова для обсуждения дальнейшего сотрудничества по части магазинов одежды. И у Бориса, судя по его таинственному виду и паре недомолвок в наших беседах, имелось или какое-то предложение, или новости, которые он должен был озвучить мне вечером.

– Я подожду тебя, пока ты переоденешься, – сказал Миронов, когда я вышла из здания суда, получив на руки документальное подтверждение того, что теперь я – бывшая жена Арсения Курилова.

– Наверное, это не очень удобно, – нахмурилась, но Борис уже открывал для меня дверцу авто.

– Глупости, – отрезал он. – Садись. Ты вроде не была замечена за долгими сборами, так что ждать, я уверен, придётся недолго.

Немного поколебавшись, я всё же устроилась на пассажирском сидении, и Борис, заняв место за рулём, выехал на шоссе и взял направление в сторону моего дома.

– Ты задумчивая. Жалеешь? – спросил он, вырывая меня из плена мыслей.

– О разводе? Нет, – помотала я головой.

Как-то самим собой разумеющимся в последнее время стал тот факт, что мы начали обсуждать с Мироновым те вещи, которые можно было назвать не иначе как «личные». Например, его прошлые отношения, или когда в наших жизнях произошёл первый поцелуй. Причём делать это было настолько легко и комфортно, что я не переставала удивляться самой себе. Вот и сейчас совсем не хотелось прекратить беседу на эту тему, мягко дав понять Борису, что это не его ума дело.

– Даже наоборот – теперь всё словно бы встало на свои места. Знаешь, я много думала об этом в последнее время. Без эмоций, как бы отстранённо. И пришла к выводу, что Курилов меня попросту не любил. Верил в то, что любит, но именно этого чувства от него я так и не увидела. Сейчас между нами лишь пара звонков в неделю и полчаса его разговоров с Яриком и Вовкой. И мне кажется, даже мальчишки уже словно бы отстраняются.

Я передёрнула плечами, как бы говоря этим жестом, что мне всё равно. Хотя, это было далеко не так, потому что я ощущала, как в груди жжёт от чувства обиды за сыновей. Впрочем, рано или поздно и это должно было пройти.

Миронов не стал ничего говорить, лишь чуть сжал мои пальцы и, вернув руку на руль, вновь сосредоточился на дороге.

– Хватит часа? – спросил он, когда припарковал машину возле моего подъезда.

– Хватит, – кивнула в ответ, берясь за ручку на дверце. – Но только не говори, что будешь сидеть здесь и ждать меня.

Борис отрицательно помотал головой.

– Отъеду по делам, надо посмотреть одно помещение, оно здесь рядом, – поджав губы, чтобы не улыбаться, сказал он.

Я прищурилась и, направив указательный палец в сторону Миронова, проговорила:

– За ужином расскажешь мне всё-всё! Иначе я за себя не ручаюсь.

Тихо рассмеявшись, когда Борис поднял руки и быстро закивал, я выскользнула из машины и направилась к подъезду.

Поискав в сумочке ключи, я увидела, как в парадную входит какой-то субтильный паренёк и окликнула его:

– Подождите, не закрывайте, пожалуйста!

Он придержал дверь, и когда я оказалась в подъезде, направился к лифтовому холлу. Я услышала, что мне звонят и, выудив телефон из сумки, обнаружила, что это Курилов. Странно, обычно Арсу хватало общения раз в две недели, а учитывая, что мы с ним говорили не далее, как вчера, его звонок стал сюрпризом.

Но ответить на него я не успела. Раздался звон разбившегося стекла, в лифтовом холле стало темно, а через долю секунды что-то с силой впечаталось мне в лицо, и я покачнулась, хватаясь руками за воздух.

Я не могла понять, что происходит, лишь трясла головой, пытаясь удержаться на ногах. Темнота потихоньку рассеивалась, а тот самый паренёк отступил, но через мгновение вновь бросился ко мне. Этой краткой передышки хватило на то, чтобы вспомнить навыки по самообороне. Спасибо ВУЗу, у нас были и такие занятия.

Схватив его за запястье, которым он попытался нанести мне удар в район солнечного сплетения, я дернула парня за волосы, схватив в горсть ткань капюшона. И охнула, когда он вынужденно запрокинул голову, а я поняла, что на меня смотрит Лида. Изможденное лицо, заострившиеся, искаженные злобой черты. В ее глазах, что я могла рассмотреть в полумраке, пылало такое адовое пламя, что если бы я могла сгореть – уже превратилась бы в горстку пепла.