Она написала любовь

– Фульд провел титаническую работу. Он изучил все смерти в столице за полгода – именно тогда в ваших руках оказалась «Водяная Смерть». И обнаружил два десятка трупов, подходящих под наш случай.

Адель грустно улыбнулась.

– Один из них – убийца, вина которого так и осталась недоказанной. Тем не менее следователь уверен, что аристократ похищал детей и убивал их.

Та же грустная улыбка. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице… «К Всеблагим твое самообладание, Невидимка! Ты же не на допросе врага, Адель. Ну же, помоги мне!» – мысленно взмолился бывший канцлер.

– Следом погибли несколько теневых воротил. – Барон, не теряя надежды, продолжал, не отрывая взгляда от задержанной.

– Они контролировали карточные притоны, публичные дома и… наемных убийц. На их место пришли вежливые и крайне жестокие… военные. Часть подручных они поставили под контроль. Другую, большую часть пустили в расход. Тех, кто торговал наркотиками, – просто уничтожили.

– Да, – спокойно проговорила разведчица, – все верно.

– Верно?! Как и уничтожение нескольких неуловимых банд, которые терроризировали население и которых никак не могли задержать? Все верно?! То есть вы признаете, что за всем этим…

– За всем этим стояла я. – Она жестом попросила дать ей еще одну сигарету. – Порядок наведите в Министерстве внутренних дел. Ловили бы их так, как рассказывали…

– Смерть нескольких чиновников и ряда полицейских?

– Всецело на моей совести! – кивнула разведчица, подмигнув.

– Взять под свою руку преступный мир Отторна… Зачем?

Женщина рассмеялась:

– Могла бы сказать, что желала помочь родной стране. Или лично вам, господин канцлер…

– Я – частное лицо, – оборвал ее Эрик фон Гиндельберг.

Адель насмешливо проронила:

– Если вам нравится так считать, пожалуйста.

– И все же?

– Мне стало скучно.

– И все?

– Все. Разве этого мало? Страшнее скуки может быть только поражение.

– То есть смерть? Вы боитесь смерти, Адель?

– Если ты проиграла, это… Это все равно что смерть, Эрик. А я проиграла. Проиграла тебе…

– То, что ваша вина доказана, – начал было Эрик, – не отменяет возможности.

Но женщина его не слушала:

– Если можно проявить снисхождение к моим людям, то… я прошу!

Барон задумался. Подручные Адель, все как на подбор, – боевые офицеры. Она смогла их увести за собой. Более того – и она, и они делали это на благо Отторна. И если разобраться, в чем-то были правы.

– К ним – понятно. А к вам, Адель?!

– Я проиграла. – Невидимка замолчала, склонив голову набок, и после очень длительной паузы неожиданно произнесла: – Все же я не понимаю, что Людвиг и ты нашли в этой женщине?

– Думаю, Людвиг фон Лингер нашел в ней соавтора. Но отчаянно не желал этого признать.

Эрик не понимал, почему разговаривает с Невидимкой об Агате. Нужно было зацепиться хоть за что-нибудь. Ее холодное безразличие ко всему происходящему просто пугало.

– Глупости. Людвиг – гениален.

– Не стану спорить, но без жены книга бы не получилась, поэтому он и вернулся.

– Это вздор. Ты говоришь мне назло. – Адель равнодушно отмахнулась.

Женщина загасила сигарету. Посмотрела канцлеру в глаза. От ее взгляда позвоночник сковало холодом.

– Ничего подобного.

Адель долго молчала, потом усмехнулась:

– Мне жаль вас, Эрик. Вы влюбились. А таких людей, как мы с вами, чувства ни к чему хорошему не приводят. И все же я желаю вам счастья. Искренне. Прощайте…

Больше она не проронила ни слова.

Барон фон Гиндельберг вышел на улицу. И снова: яркое солнце, синее небо, нарядные люди в предпраздничной суете. Каждый день он шагает из сумрачного министерства, где допрашивает убийцу, в Счастье. Каждый день Счастье ждет его в съемном доме, постукивает печатной машинкой, заваривает чай, гладит собак и кормит их яблоками. Счастье должно быть рядом. Рядом с ним. Всегда.

Он думал о том, что до сих пор не получил документы о разводе госпожи фон Лингер. Безобразие! Ничего. Разберется. Добьется перевода Адель-Невидимки в ООВА (Особый отдел военной артефакторики). И развода Агаты тоже добьется. А потом… Потом он сделает ей предложение. Хотя почему потом? Зачем же откладывать, когда он может сделать это сейчас? За ужином.

Барон достал тонкую блестящую пластину и стал нажимать на кнопки. Попросить Касса приготовить что-нибудь особенное, отдать распоряжение Ульриху – пусть пришлют корзину цветов. Мысленно приказать Эльзе не проговориться. Что еще? Ах да… Какой же он болван – кольцо!

Золото и камни высшей пробы в Лаутгарде можно было достать только у одного человека – Анхеля Ювве. Островитянин неблагородного происхождения пользовался в среде артефакторов большим уважением. Анхель с детства был болен. Вполне развитое, немного грузное тело пожилого мужчины он с трудом перемещал на маленьких кривых ножках. Однако более жизнерадостного и светлого человека было не найти во всем Отторне! Ювве прекрасно разбирался в ювелирном деле, артефакторике, был настоящим экспертом и очень порядочным, честным человеком. Редкий случай в подобном бизнесе.

* * *

– Мне нужно кольцо.

– Какое? – Глаза Анхеля, как и всегда, радостно блестели.