Она, или код ошибки Фортуны

Подумаешь, дизайнер! Возомнила о себе бог-знает-что!.. а её, чудесную Милочку, даже не замечает!

А она, восхитительная Милочка, всегда – между прочим! – накрашена, ухожена, юбочка красная, коленки острые, спинка прямая, – не то, что у этой Аньки! Грудь Милочкина всегда (!) великолепно обтянута кофточкой с декольте, а как же!

А уж в рабочих делах следить за Анькой приходится по-сто-я-янно: то файл не туда отправит, то на встречу с заказчиком забудет пойти. Правда, она, Милочка, иногда тоже бывает забывчивой, не передаёт Аньке, что заказчик просил перезвонить, когда она, Анька, освободится. Но это же со всяким бывает! А никто и не собирался быть идеальным! Достаточно того, что она, Милочка, безупречно хороша собой!

А вчера, под самый вечер, заказчик так кричал, так кричал! – у неё, у Милочки, даже ушко заболело! Ну подумаешь, ну забыла она сказать этой противной Аньке, что он, заказчик, просил ускорить работу. Ну с кем же не случаются такие нелепости, всякое бывает, правда же?.. Плохо, что деньги за заказ бюро не получит. Но это же не Милочкина проблема! Заказчик – Анькин, вот пусть сама и разбирается с ним! А у неё, у Милочки, и своих проблем предостаточно!

Кстати, и обед скоро.

2. Анна

Анна прошла к рабочему столу и включила компьютер. Дел сегодня много, это хорошо! – можно уйти с головой в работу и обо всём забыть.

Ещё четыре дня, только четыре дня, в понедельник он уже вернётся! Это же не так долго, правда?!..

Четверг, считай, уже прошёл, сейчас одиннадцать, почти середина суток. Пятницу можно вообще не принимать в расчёт, а субботу-воскресенье она как-нибудь переживёт. С утра уйдет из дома куда глаза глядят, потом долго-долго будет выбираться из тмутаракани, приползет домой уставшей-уставшей, чтобы голова отключилась, ни о чём не думала, чтобы остались только самые простые желания – есть и спать… Может быть, выпьет бокал красного вина – просто так, для настроения.

Бабушка, конечно, будет ворчать, опять воспитывать: зачем Анна связалась с Петром, зачем не выкинет его, любимого, из головы, из сердца, не хорошо это иметь женатого любовника… Но Анна привыкла, уже почти не слышит, не отвечает, не умеет объяснить свою незаконную любовь.

Ох, бабушка…

Воскресенье пролетит быстро, как было уже много раз: Анна будет возрождаться от субботней усталости – на это уйдет утро и добрая половина дня; вечером – ванна с солями и ароматной пеной; после – залечь пораньше с книжкой, лучше детективом, чтобы увлечься чужим, придуманным миром, забыть о своём, неправильном.

А там и понедельник!

И нет Анне никакого дела до вертлявой Милочки…

Она продиралась через густые заросли облетевшего колючего кустарника. Ноги заплетались, она поминутно спотыкалась о корни. Поцарапанные руки саднило. Вот же дом, совсем недалеко – виден через просвет в голых, графичных стеблях… Как же долго до него добираться, она совершенно выбилась из сил… Вот и поляна… Но это не её дом, каким она его оставила, а жалкие, древние его развалины… Как же так? Где она бродила столько времени, что дом успел разрушиться… Кто в развалинах завел граммофон и поставил любимую пластинку её бабушки?.. Она помнит эту мелодию, не раз слышанную – она её будит по утрам… будит… по утрам…

– Аня, Аня! Просыпайся!.. Не слышишь, что ли?.. Уже минуту звонит твой будильник, что с тобой сегодня…

– Ох, бабушка… Сон приснился… не могла очнуться…

– Сон… Не люблю я сны… Ну, доброе утро!

3. Анна

Да-да, если вас когда-нибудь бросали, то вы-то уж точно знаете, что всё происходит именно так – вдруг, всегда нежданно.

Если только не вы бросаете…

– Я рад тебя видеть, и я по тебе скучал. Пойдем выпьем кофе и поговорим заодно, – с такими словами Петра у Анны началось понедельничное утро: с обмиранием сердца от ожидания, с мокрыми ладонями и, наверное, с остановкой дыхания, если бы она усилием воли не заставляла себя дышать по возможности ровно.