Он придет

– Нет, Оливия. – Я взял ломоть штруделя и откусил кусочек. – Вкуснота! И я с тобой полностью согласен.

Вид у Робин был мрачный. Мы уже обсуждали тему абортов множество раз, но к общему мнению так и не пришли.

– Ответ на твой вопрос: место приличное – по крайней мере, пока я работала в ОСО, никаких жалоб на них не поступало. Все удобства, на вид все чистенько, да и место козырное – большинство этих детишек видели горы только по телевизору. Возят детей на автобусе в государственные школы, когда есть особая нужда. А так у них своя школа, прямо на территории. Сомневаюсь, правда, что кто-то помогает им с домашними заданиями – это вам не сериал «Папа знает лучше», – но Маккафри поддерживает там порядок, прилагает множество усилий, чтобы привлечь всякие местные сообщества. А это означает, что все происходит на глазах у общественности. Почему тебе так хочется все про этот детский дом вызнать – думаешь, что смерть ребенка была подозрительной?

– Нет. Пока нет никаких причин что-то подозревать. – Я еще немного подумал над ее вопросом. – Думаю, что просто закидываю удочку наугад – вдруг что попадется.

– Хорошо. Только когда ловишь карасей, не нарвись на акулу, дорогой.

Мы вяло пощипывали штрудель. Оливия крикнула в гостиную:

– Эл, хочешь штруделя – с инжиром?

Никакого ответа я не услышал, но тем не менее она положила немного выпечки на тарелку и отнесла туда.

– Славная тетка, – сказала Робин.

– Одна на миллион. И жесткая – палец в рот не клади.

– И умная. Тебе надо послушать ее, когда она советует быть поосторожней. Алекс, будь добр, оставь детективную работу Майло.

– Я позабочусь о себе, не волнуйся. – Я взял ее за руку, но она отдернула ее. Я собрался было что-то сказать, но тут в кухню вернулась Оливия.

– Тот убитый торговец – ты сказал, что он был волонтером в Ла-Каса?

– Да. У него похвальная грамота в кабинете.

– Наверняка он был членом «Джентльменской бригады». Это такая затея Маккафри, чтобы привлечь к детскому дому деловое сообщество. Он договорился с крупными предприятиями, чтобы их руководители иногда по выходным работали с детьми на добровольных началах. Насколько со стороны «джентльменов» это добровольно, а насколько результат давления их боссов, я не знаю. Маккафри выдает им фирменные блейзеры, значки и грамоты с подписью мэра. Собственное руководство их тоже за это как-то поощряет. Наверное, и деткам что-то все-таки перепадает.

Я подумал о Бруно – психопате, работавшем с беспризорными детьми.

– Их как-то предварительно проверяют?

– Все как обычно. Собеседования, тесты-опросники – выбери ответ из трех вариантов и поставь галочку в нужном месте. Сам знаешь, дорогой мой мальчик, чего стоит вся эта мура.

Я кивнул.

– И все же, как я уже сказала, никаких жалоб пока не поступало. Я поставила бы этому месту четверку с минусом. Главная проблема в том, что оно слишком большое, чтобы к детям был какой-то индивидуальный подход. Хорошая приемная семья явно предпочтительней, чем собирать четыреста-пятьсот детей в одном месте, – а как раз примерно столько у него и есть. Если не считать этого, Ла-Каса ничуть не хуже прочих.

– Рад слышать.

Но каким-то извращенным образом я был разочарован. Лучше было бы узнать, что на самом деле это заведение – полная дыра. Хоть как-то привязать его к трем убийствам. Естественно, ничего хорошего для четырехсот детей это не обещало бы. Уж не стал ли я еще одним членом детоненавистнического общества, про которое толковала Оливия? Штрудель вдруг показался на вкус пропитанной сахаром бумагой, а в кухне стало удушающее жарко.

– Желаешь узнать еще что-нибудь?

– Нет. Спасибо.

– А теперь, дорогая, – Оливия повернулась к Робин, – расскажите мне про себя и про то, как вы встретили этого пылкого молодчика…

* * *

Где-то через час мы откланялись. Я обхватил Робин за плечи. Она не отдернулась, но и не прижалась ко мне в ответ. Мы пошли к машине в молчании столь же неловком, как опорки странника.

В машине я спросил ее:

– Что-то не так?

– Зачем ты меня сюда притащил?

– Просто подумал, что было бы неплохо…

– Неплохо поговорить об убийстве и растлении детей? Алекс, это был не обычный поход в гости!

Я не нашелся что сказать, так что просто завел мотор и отъехал от тротуара.

– Я жутко за тебя беспокоюсь! – воскликнула Робин. – То, что ты описывал, – совершенно отвратительно. Насчет акул она была совершенно права. Ты как маленький мальчик, который болтается на плотике посреди океана. Абсолютно не представляя того, что творится вокруг.

– Я знаю, что делаю.

– Это уж точно. – Она уставилась в окно.

– А что плохого, если я хочу заняться чем-нибудь помимо бултыхания в джакузи и бега трусцой?

– Ничего. Но только почему это не может быть что-нибудь не столь рискованное, как эта твоя игра в Шерлока Холмса? Что-то, в чем ты действительно разбираешься?

– Я быстро учусь.

Робин меня проигнорировала. Мы катили по пустым темнеющим улицам. На лобовое стекло прыскал мелкий дождик.

– Мне не очень-то приятно слушать о людях, которым измолотили лицо в кашу. Или детях, которых неизвестно кто задавил машиной, – произнесла она после паузы.