Он - мой лёд

Открыв передо мной дверь служебного входа, пропустил вперёд.

Я остановилась, не спеша спускаться с небольшого крылечка. На улице уже стемнело, в окнах стоящих на отдалении домов горел свет. Достав из кармана тёплые варежки, я надела их, поправила лямку спортивной сумки и только после этого ответила:

- Я лучше одна, Паш, - посмотрела на него, надеясь, что он поймёт. – Пройдусь до гостиницы, успокоюсь.

- Заодно самоедством позанимаешься, - добавил он слегка язвительно.

-  Не без этого, - призналась честно, понимая, что врать всё равно не имеет смысла.

Жаров знал меня слишком хорошо, чтобы не понимать – так или иначе, но просто взять и зачеркнуть сегодняшний день не выйдет. Анализ ошибок после неудачи – обычное дело для каждого спортсмена. Вот только на этот раз анализировать что-либо было бесполезно, потому что причина моих срывов понятна и так. Занервничала, не смогла собраться.

Вот только всё это не оправдание. Выходя на лёд стороннее нужно оставлять за его пределами. Проблемы, переживания, личное: абсолютно всё. Иначе никак. Тем более если ты претендуешь на место в сборной и право представлять свою страну на крупных соревнованиях международного класса. А что я? Ничего.

- Давай, - протянул он руку, глядя на меня всё ещё с лёгким раздражением и упрёком. - Сумку давай, - уловив моё непонимание, пояснил он и, не дожидаясь, стянул с моего плеча лямку. - Оль…

- Я просто пройдусь, - перебила его и мягко улыбнулась.

Мороз пощипывал щёки, кончик носа. Редкие снежинки кружили в воздухе и беззвучно падали на белый настил своих предшественниц.

- Паш, - тихонько позвала я его, когда он было отвернулся.

Ухватилась за лямку и потихоньку потянула.

- Что тебе, Журавлёва?

Ничего не сказав, я просто обняла его. На миг прижалась всем телом и почувствовала ладонь на своих плечах. Сделала вдох, тыкаясь носом в Пашкину холодную куртку и чувствуя при этом некое подобие умиротворения.

Как же хорошо было понимать, что даже сейчас я не одна. Несмотря на сегодняшний провал, несмотря на допущенные мной ошибки, Пашка оставался моим партнёром. И на льду, и вне его, готовым разделить на двоих и сладость победы, и горечь поражения.

- Как хорошо, что ты у меня есть, - шепнула, отстранившись.

- Согласен, - его губы тронула усмешка, и я тихонько засмеялась. Не могла не засмеяться, глядя на него, видя в его карих глазах отсвет болтающегося над входом фонаря и озорные смешинки. – Может быть, всё-таки пройдёмся? – снова предложил он.

Я отрицательно качнула головой.

- Не сегодня.

На миг Пашка поджал губы. Кивнул и, больше ничего не говоря, спустился по ступеням вниз.

Проводив его взглядом, я тоже хотела было спуститься, но что-то заставило меня задержаться. Лёгкий порыв ветра принёс с собой терпкий запах табачного дыма. До сих пор мне казалось, что рядом никого нет. Только вдалеке, на расстоянии нескольких десятков метров время от времени проходили люди, но тут…

Я огляделась. Никого. Сделала было шаг и тут увидела мелькнувший в темноте огонёк. Снова уловила запах и почувствовала, как беспокойно, тревожно забилось сердце. Огонёк вспыхнул в последний раз и погас совсем, до меня донеслось тихое поскрипывание снега.

- Эй, - крикнула было я, но голос прозвучал слишком тихо. У губ повисло и сразу же рассеялось облачко пара, вдоль позвоночника пробежал холодок.

Звук шагов растворялся в темноте, но как я ни пыталась увидеть хотя бы очертания силуэта, сделать этого не смогла. Этот кто-то наблюдал за нами с Пашей. За нами… Нет. За мной. Почему-то я была уверена в этом.

Оказавшись на оживлённой обочине дороги, я почувствовала себя спокойнее. К мыслям о матери, о Богданове, прибавились и новые – о том самом мелькавшем в темноте огоньке. Кто мог наблюдать за мной? Так часто посещавшее меня в последние дни чувство тревоги стало, казалось, перманентным. Чтобы как-то отвлечься, я рассматривала проезжающие мимо машины, идущих навстречу людей, но вскоре это насучило. В памяти тут же услужливо всплыли воспоминания о моём «па» в коридоре. И надо же было как раз в этот момент оказаться рядом Богданову…

Только вот что интересно – его руки. Только теперь я вдруг поняла, что поймал он меня уверенно, но как-то… осторожно. Пальцы его не впивались в тело, да и угрозы я не чувствовала.

- Прекрати думать об этом, - едва слышно сказала я самой себе.

До гостиницы оставалось всего-ничего, я как раз свернула на пустующую, занесённую снегом аллейку. Хотелось разбавить стоящую вокруг тишину. Звук собственного голоса показался тихим и одновременно громким, несколько снежинок влажно коснулись губ.

Остановившись, я посмотрела на здание гостиницы. Рядом, на большом стенде, была размещена афиша с рекламой чемпионата России по фигурному катанию. На ней – лидеры сборной в одиночном катании и спортивная пара.

- Когда-нибудь… - снова шепнула я.

Привычки разговаривать с собой у меня не было, но этот вечер, эта тишина, этот огонёк…

Договаривать я не стала, только мысленно: когда-нибудь и наши с Пашей фотографии будут украшать подобные афиши. Обязательно будут.