Он мой кошмар

Женщина, не веря своим глазам, смотрит на свою все еще вытянутую руку. Ее лицо мгновенно приобретает красноватый оттенок, а по щеке прокатывается слеза.

— Андрей, — Еська поворачивается ко мне, — езжай домой. Спасибо за все.

Она улыбается, поправляет растрепанные волосы и снова переходит черту. Перешагивает порог и оказывается в квартире по другую от меня сторону.

Дверь все еще открыта. Ее мать стоит позади, продолжая раздражающе причитать о том, какую глупость совершила и что вовсе этого не хотела.

Еся театрально закатывает глаза и, взмахнув рукой, закрывает дверь прямо перед моим носом. Хочется возмутиться и забрать ее из этого дурдома. Но кто я такой, чтобы за нее решать?!

Спускаюсь ровно на два пролета вниз. Про себя считаю ступени, но в какой-то момент просто прирастаю к грязной бетонной площадке.

На первых порах хочу упереться ладонью в поручень, но мгновенно одергиваю себя от этого неразумного действия. Вытираю руки о джинсы, будто бы все же прикоснулся к грязным перилам, и возвращаюсь обратно.

Настойчиво нажимаю на кнопку дверного звонка. Очень быстро теряю терпение и как итог просто толкаю на запертую дверь. Бегло осматриваю узкий коридор, сейчас не замечаю, а чуть позже сделаю для себя открытие, потому что я не был в квартирах подобного типа. Не приходилось как-то.

Не разуваясь прохожу вглубь. Ориентируюсь исключительно на звуки. Слышу громкий плач, туда и иду. Боковым зрением цепляю открытую дверь и валяющегося рядом с диваном мужика. На табурете рядом стоит початая наполовину бутылка водки и банка с огурцами. Походу, тот самый отец…

Толкаю закрытую дверь слева от себя, ту, из-за которой слышны голоса и рыдания.

Еська сидит на кровати, ее мать рядом, хватает ее за руки, пытаясь что-то объяснять. Увидев меня, подбирается. Неловко скользит рукой по собранным в пучок волосам и нервно косится на дочь.

— Поехали, — без подводок дергаю Еську за руку, поднимая на ноги. Тащу ее за собой по коридору, успевая бросить что-то вроде: «Возьми куртку и обуйся».

Она без слов подхватывает ботинки и пальто.

Первые надевает на ходу, пальто набрасывает на плечи уже на улице.

Открываю ей дверь в машине, и она опускается на сиденье, так же не издав и звука.

Завожу мотор. Какое-то время мы едем в полной тишине. Но надолго меня не хватает. Внутри бурлит столько агрессии, что я просто не могу делать вид, что все нормально.

— Часто?

— Что? — Еська заторможенно поворачивает голову в мою сторону.

— Дома такое часто?

— Отец — да. С мамой такое впервые.

— Как ты там вообще живешь?

— Я скоро съеду. Закончу универ, и все изменится.

— А до тех пор будешь терпеть?

— Я не терплю, — качает головой, — если бы у меня был выбор… Уйти несложно. Но я не уверена, что потяну съем жилья, продукты. А в общежитие не заселяют тех, у кого есть прописка в нашем городе.

— Я могу снять тебе квартиру.

— Нет.

— А говоришь, был бы выбор.

— Мы говорим о разном. У меня нет денег на то, чтобы…

— У меня есть, — крепче сжимаю руль и сворачиваю к собственному дому. Ворота разъезжаются ровно за метр до приближения к ним машины.

— Можно мы не будем сегодня обо всем этом разговаривать?

— Ладно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍37

Ставлю машину в гараж, ворота по привычке не закрываю.

Подталкиваю Еську к лестнице, когда мы уже оказываемся внутри особняка. Она нерешительно поднимается по ступенькам в полумраке. Свет я намеренно не включал, потому что если мама по каким-то причинам не спит, то обязательно выйдет из комнаты.

А мне на сегодня уже хватило этих «родственных» встреч.

— Зачем ты за мной вернулся?

Еся снимает пальто и бросает его в кресло. Подходит к панорамному окну, из которого виден весь двор, а еще хата Бережных.

— Не нужно было?

— Я бы справилась.

Она снова улыбается. А меня до зубовного скрежета раздражает эта фальшивая улыбка.

— Всегда справлялась, — проводит ладонями вдоль бедер, разглаживая собравшееся гармошкой платье. — Можно в душ?

Киваю, указывая на дверь слева от нее.

— Полотенце и все остальные приблуды там есть.

— Хорошо.

Токарева без стеснения высвобождается из платья прямо в комнате и заныривает за стеклянную матовую дверь.

Прежде чем она возвращается обратно, проходит минут десять. Все это время я пытаюсь понять, что делать дальше. Кажется, за этот вечер я влез в гораздо большее, чем планировал изначально. Хорошо это или плохо, пока неясно. Но и оставить все как есть тоже не вариант…

Дверь в душевую хлопает, этот звук мгновенно отрывает от мыслей и приковывает взгляд к стройным Еськиным ногам. Есения пропускает между пальцами мокрые волосы и поправляет полотенце, в которое завернулась. От нее пахнет моим гелем для душа.

Меня тянет к ней как магнитом. Поднимаюсь на ноги и в пару шагов преодолеваю разделяющее нас расстояние.

Еська зажимается, но смотрит при этом так ясно и открыто. Ее пальцы касаются моей шеи. Вырисовывают незамысловатый узор, после чего исчезают.