Он

До этого момента я не осознавал, насколько сильно я по нему соскучился.

Иди заговори с ним — настойчиво требует внутренний голос, но я, оторвав взгляд от Каннинга, заставляю его замолкнуть. На груди у меня — колоссальная тяжесть вины. Теперь становится еще очевиднее, что я обязан извиниться перед своим старым другом.

Но прямо сейчас я не готов. Только не здесь, среди всего этого народа.

— Блядь, тут как на вокзале, — бормочет Кассель.

— Чувак. Мне надо кое за чем сбегать. Пойдешь со мной? — Идея рождается на лету, и она отличная.

— Не вопрос.

— Через заднюю дверь, — говорю я, подталкивая его к ближайшему выходу.

На улице я понимаю, что в двух шагах от нас — Фанел-Холл^[5]и все продающееся с ним рядом туристическое барахло.

— Идем. — Я тяну Касселя к рядам сувенирных лавок.

— Забыл зубную щетку?

— Не. Надо купить подарок.

— Кому? — Кассель подтягивает лямку сумки на плече повыше.

Я отвечаю не сразу, потому что привык держать воспоминания о Каннинге при себе. Потому что они мои. Каждое лето на шесть недель он становился моим.

— Приятелю, — в конце концов признаюсь я. — Одному из игроков «Рейнер».

— Приятелю. — Кассель многозначительно хмыкает. — Собираешься намутить себе перепихон после завтрашней игры? В какой именно магазин ты меня тащишь?

Чертов Кассель. Надо было оставить его в переполненном лобби.

— Чувак. Ничего такого. — Даже если б я захотел. — Этот парень… Каннинг, их вратарь… мы раньше были друзьями, — неохотно добавляю я. — Пока я все не испортил.

— Ты? Кто бы мог подумать.

— Сам знаю.

Я оглядываю витрины, забитые бостонским сувенирным дерьмом, на которое обычно не обращаю внимания. Игрушечные лобстеры, вымпелы «Брюинз», футболки с лого «Тропы свободы»^[6] — где-то тут непременно должно быть то, что мне нужно.

— Пошли. — Жестом я зову Касселя в магазинчик с самой кричащей витриной и начинаю изучать полки. Все, что на них лежит — сплошь безвкусица. Я беру кукольного Пола Ревира^[7], затем ставлю его на место.

— Прикольно. — Кассель крутит в руках упаковку презервативов «Ред Сокс».

Я смеюсь, а потом мне приходит в голову идея получше.

— Да уж. Но я ищу кое-что другое. — Что бы я ни выбрал, оно не должно иметь отношения к сексу. Раньше мы обменивались всеми сортами похабных подарков — чем пошлее, тем лучше, — и это было нормально.

Но не теперь.

— Я могу вам чем-то помочь? — Девушка-продавщица одета в колониальное платье с глубоким вырезом и оборками.

— Еще как, куколка. — С самым что ни на есть залихватским видом я облокачиваюсь о прилавок, и глаза продавщицы распахиваются чуть шире. — Что-нибудь с котятами у вас есть?

— С котятами? — Кассель давится смешком. — Нафига?

— Они же тигры, его команда. — Разве не очевидно?

— Конечно! — Мисс Бетси Росс^[8] мгновенно оживляется — оттого, наверное, что работа у нее скучная просто пиздец. — Одну секунду.

— А в чем вообще фишка? — Кассель бросает презервативы обратно на полку. — Мне вот ты никогда не покупаешь подарки.

— Мы с Каннингом были друзьями по летнему лагерю. Причем закадычными, хоть и виделись всего по полтора месяца в год. — Очень насыщенные полтора месяца. — У тебя были такие друзья?

Кассель качает головой.

— У меня тоже. Ни до, ни после. Но в остальное время года мы не общались. Только переписывались по смс и пересылали друг другу коробку.

— Коробку?

— Ага… — Я потираю подбородок. — Кажется, это началось со дня его рождения. Ему исполнялось… четырнадцать, что ли. — Боже. Неужели когда-то нам было так мало? — Я отправил ему совершенно неприличные фиолетовые «джоки»^[9]. В коробке из-под папиных кубинских сигар.

Я до сих пор помню, как заворачивал коробку в коричневую бумагу и с какой тщательностью заклеивал ее, чтобы все дошло в целости и сохранности. Я надеялся, что он откроет ее перед своими приятелями, и те поднимут его на смех.

— Итак, вот, что у нас есть! — Бетси Росс возвращается и выкладывает на прилавок все, что она нашла: пенал Hello Kitty, большого плюшевого кота в футболке «Брюинз» и белые боксеры, усыпанные маленькими котятами.

— Вот это. — Я указываю на боксеры. Белье не было моей целью, но котятки даже нужного оттенка оранжевого. — Так. Еще мне нужна коробка. Вытянутая. Как для сигар.

— Упаковка за отдельную плату, — говорит она после короткой заминки.

— Разумеется. — Я подмигиваю ей, и она, порозовев, украдкой заценивает мои тату, выглядывающие из-за треугольного воротника футболки. Как большинство женщин и — что еще лучше — мужчин.

— Сейчас посмотрю, что у нас есть.

Она убегает, а я поворачиваюсь к Касселю, который, жуя жвачку, смотрит на меня так, словно я несу полнейшую белиберду.

— Все равно ничего не понял.

Точно.

— В общем, через пару месяцев мне пришла по почте посылка. Без записки. Просто все та же коробка, которую я отправил ему, но набитая до верху фиолетовыми скиттлз.

— Гадость.

— Не-е. Фиолетовые скиттлз — мои любимые. Правда, блин, их было столько, что я целый месяц не мог их съесть. Ну, а спустя какое-то время я отправил коробку обратно.

— С чем?

— С чем-то. Уже не помню.