Омар Хайям

ТРЕТИЙ КРУГ ОМАРА ХАЙЯМА.

ИСМАИЛИТЫ

«Трактат о всеобщности существования»: «Третьи — это исмаилиты (и талимиты), которые говорят, что путем познания Творца, Его существования и свойств является только весть праведника, так как в доказательствах познания есть много трудностей и противоречий, в которых разум заблуждается и ослабевает, поэтому лучше так, как требует речь праведника».

Когда Хайям касается исмаилитов, у него не находится ни слова для их осуждения или даже косвенной критики. Это необычно не только по сравнению с его ироническим, саркастическим отношением к мутакаллимам или с его скепсисом в отношении возможностей рационального, естественно-научного мышления.

Удивительно другое: надо вспомнить, что время, когда писались Хайямом эти строки, характеризовалось ожесточенной борьбой между последователями Хасана Саббаха и официальными государственными властями. И надо было быть действительно мужественным человеком, чтобы не разразиться лицемерными и пышными проклятиями в адрес наиболее опасных внутренних политических и идеологических врагов сельджукского государства.

Вероятно, самая главная причина, побудившая Хайяма к сдержанности, — это его внутреннее, особо эмоциональное, благоговейное отношение к своему великому учителю на протяжении всей жизни Абу Али ибн Сине, который если и не был формально батынитом, происходил из исмаилитской среды и по своим религиозным взглядам был близок именно к талимитам. Другой причиной могло стать осознание Омаром Хайямом близости некоторых своих основополагающих идей и принципов взглядам исмаилитских духовных вождей.

Прежде всего такая близость может быть прослежена в главном — в отношении к единому Аллаху как абсолютной целостности и величайшей тайне (сирр) у Хайяма и Всемогущему Аллаху как «абсолютной истине», «всевышней тайны» в эзотерической доктрине исмаилизма.

Согласно внутреннему исмаилитскому учению абсолютное начало множественности всех проявлений мира есть Единый. У него нет никаких атрибутов, он неопределим и непознаваем для людей, которые не могут иметь с ним общения. И здесь исмаилиты, как, впрочем, и Хайям, резко расходились с классическим суфизмом, утверждавшим возможность непосредственного личного общения человека с Аллахом.

Стации эманации Бога-абсолюта у исмаилитов и Хайяма различаются, тем не менее можно предполагать, что эволюция взглядов Хайяма привела его в конце концов к кристаллизации специфической идеи: все реальные и возможные миры суть эманации Аллаха, но Он этим себя не исчерпывает. Бог как мир, Бог в проявлениях трехмерного мира принципиально познаваем людьми. Но одновременно Аллах как Господь всех миров всегда остается Тайной.

Хайям чувствовал свою близость к исмаилитским воззрениям и по другим пунктам. Например, он, как и исмаилиты, разрабатывал некоторые идеи, берущие начало в воззрениях Пифагора. В то же время по одному из ключевых принципов взгляды Хайяма и талимитов кардинально расходились. Если исмаилиты считали безусловно необходимым наличие имама как посредника между человеком и истиной, то Хайям принципиально был против всякого рода опосредующих звеньев между человеком и нескончаемыми тайнами Всевышнего.

В отличие от Хайяма аль-Газали резко противопоставляет себя и талимитов: «Некоторые из них притязают на то, что кое-что знают. Но то, о чем они говорят, в сущности, представляет собой отрывки из жалкой философии одного из древнейших мыслителей — Пифагора. Его учение — это наиболее жалкое из учений философов, и Аристотель не только опроверг его, но и показал всю ничтожность и порочность его рассуждений».

Но аль-Газали в общем-то верно подмечает и слабые стороны в методах познания исмаилитов. Причем сам этот метод являлся логическим продолжением исмаилитской доктрины. Да и сам Хайям, воздерживаясь от прямой критики талимитов, также достаточно нейтрально отзывается об исмаилитских путях познания.

Эзотерическое учение исмаилитов выделяет семь стадий эманации: Всевышний Бог-абсолют, Мировой Разум, Мировая Душа, первичная материя, пространство, время и Совершенный Человек. Эти стадии составляют для талимитов «горний мир», источник творения. Мир есть макрокосм, «большой мир», а человек есть микрокосм, «малый мир». При этом особо подчеркиваются параллелизм, соответствие между микрокосмом и макрокосмом, а также соответствие чувственного мира с «горним миром».

Что касается подобия человека и мира, то такой точки зрения придерживались и многие суфии того времени. В одном из своих рубаи Омар Хайям пишет: