Олимп

– Коварная, – улыбнулся в ответ Феб. И, помолчав, добавил: – Мы еще увидимся с тобой сегодня?

– Не знаю, вряд ли. Я еще не заходила к Зевсу, а у него всегда есть для меня работа.

– Это точно, – усмехнулся бог. – Хорошо, тогда я пойду, проведаю свою гулящую сестру.

Афина хмыкнула и зашла во дворец. Золотые двери как будто ждали ее – раскрылись и закрылись сами, впустив и тут же скрыв от любопытных глаз. На несколько мгновений Паллада прижалась спиной к холодящему мрамору, стараясь успокоиться. Природа ощущений, охвативших ее в лесу, была непонятна богине. Она не знала, что такое любовь, но, глядя на других богов, всегда думала, что это что-то сильное, первородное, притягательное и мучительное. И еще, что это всегда ведет к ссорам и страданиям. Взять хотя бы Артемиду и ее любовь к Гермесу. Она полюбила в первый раз в своей жизни, и чем это закончилось? А сколько страдала Гера из-за непостоянства Зевса? И у Аполлона возлюбленных не счесть… Поэтому Афина была уверена, что не только не умеет, но и не хочет любить, свое сердце она открывала только для смертных, отца, Аида, Афродиты и Артемиды. Помня о том, как безжалостна любовь, она была уверена, что не испытывает ничего подобного к Аполлону. Ведь она не чувствовала жгучей ревности, когда видела его в окружении влюбленных женщин, ей не хотелось видеть его рядом каждую секунду. При этом богиня чувствовала, что их что-то связывает, что-то очень крепкое и могущественное.

Встряхнувшись, Афина прошла в свою мастерскую, где лежал еще неоконченный свадебный подарок для вестников богов – покрывало для их брачного ложа. Работы оставалось немного, только расшить его цветными нитками. Картина так и стояла у нее перед глазами – красные розы, символ любви и страсти, увитые зелеными и золотыми листьями, и все это на ослепительно белоснежном фоне. В этот раз Паллада не захотела делать привычные сцены из жизни богов. Критически осмотрев свою работу, богиня села вышивать.

Тем временем Аполлон лихо домчался до чертогов Артемиды и влетел в раскрывшиеся перед ним двери. Богиня целомудрия сидела на троне, с наслаждением потягивая прохладный виноградный сок – он так понравился ей, что дочь Латоны попросила Диониса сделать для нее кувшинчик. Бог вина, улыбаясь, сотворил волшебную лозу, и теперь у Артемиды всегда был свежий напиток, стоит лишь подставить кубок.

– Где ты была? – свирепо вращая глазами, вопросил Аполлон, устремившись к сестре.

Артемида от неожиданности поперхнулась и пролила часть сока на белоснежную тогу. Но ее это ни капельки не расстроило.

– Ты бы видел сейчас свое лицо! – заливисто засмеялась она.

Аполлон не выдержал и тоже рассмеялся.

– А я смотрю, ты оправилась после разрыва с Гермесом.

Артемида ничего не рассказывала ему об их отношениях. Но, так как Феб и вестник богов были неразлучными друзьями, он знал обо всем, что произошло. Когда объявили о свадьбе Гермеса и Ириды, Аполлон сам пришел к другу.

– Почему ты согласился на этот брак, если уже несколько месяцев морочишь голову моей сестре? – спросил он, с трудом сдерживая гнев.

– Я пытался возразить Гере, когда она сообщила о своем решении нам с Иридой. Но она пообещала, что отправит меня в вечное услужение Аиду, если я не женюсь на ее любимице. Я не должен был так легко сдаваться, понимаю, но… Прости меня, друг.

Гермес стоял, опустив голову, не смея взглянуть на Аполлона.

– Ты ведь не у меня должен прощения просить, – процедил тот.

– Я не могу заставить себя подойти к Артемиде. Мне очень стыдно. Понимаю, что веду себя неправильно. Я обязательно извинюсь, обещаю!

– Я не хочу ссориться с тобой, Гермес, – вздохнув, сказал стреловержец. – Но она – моя сестра, я за нее убить готов. Вот что мне с тобой делать?

Гермес поднял голову и посмотрел на него.

– Если хочешь, можешь побить меня. Я не буду сопротивляться. Но ты ведь понимаешь, что такой исход, в итоге, будет лучшим для самой Артемиды. Мы, боги, не умеем хранить верность. Только Аид владеет этим искусством. Как бы мне ни нравилась Артемида, я не смог бы целую вечность довольствоваться только ей.

Аполлон фыркнул.

– Ты не слишком ли наглый и смелый, а? – поинтересовался он. – Как ты смеешь говорить мне в лицо, что изменял бы моей сестре?

Но в глубине души Феб был согласен с Гермесом. Артемиде было бы нелегко в браке с этим шалопаем. Тем не менее, он несколько дней не общался с другом, решив потомить его до свадьбы. Пусть помучается. Но сегодня, увидев Артемиду веселой, он подумал, что, возможно, его сестра не так уж и сильно любила Гермеса.

– Да, оправилась, – довольно улыбнулась новоиспеченная богиня, отвечая на вопрос брата. – И все благодаря Дионису.

– И здесь Дионис? – удивился Феб. – Какой он, однако, прыткий! Чем же он тебе помог?

– Афина рассказала мне о вакханалиях и посоветовала принять в них участие. Я обратилась к Дионису, и все – теперь не чувствую ни боли, ни ревности, ни злости.