Олигарх

Аносов посмотрел на меня исподлобья, хотел что-то сказать, но тут вмешался ушлый таксист — один из тех, что постоянно дежурили и на железнодорожном вокзале, и возле аэровокзала. Он крутил на пальце ключи от машины, будто шаманя, круговыми движениями завлекая, загоняя клиентов в свою «тачку», и нагловато-подобострастно обратился к нам, профессионально выцепив нас из разношерстной толпы приезжих:

— А вот такси подешевле! Куда угодно! Хоть на край света! Для таких как вы пассажиров — новенькая машинка!

— А в Центральную Африку поедешь? — мрачно спросил Аносов, но таксист не смутился:

— Любой каприз за ваши деньги! Хотите хоть задом наперед поеду?! Но тогда тройной тариф!

— Поехали — решил я — Только давай без выкрутасов, нормально езжай. А если машинка не новенькая — скидка пятьдесят процентов!

— Обижаете! — ухмыльнулся таксист, скорее даже не таксист, а «левак», так сейчас называют не оформленных официально в такси водил, подрабатывающих на своих автомобилях. Дерут они нещадно, в разы больше, чем официальное такси, но ты попробуй, поймай такси с зеленым огоньком! Задолбаешься ловить. А ехать на общественном транспорте мультимиллионеру как-то даже и стремно.

Машина и правда оказалась новенькой — та самая жигули-«копейка», почти такая же, как моя, проданная в Одессе. Отличие только в том, что у меня не было на сиденьях чехлов (отвык я уже в своем времени от этого вот жлобства), и уж точно на полу не лежали сшитые из линолеума ковры (А вот это уже вполне практично и даже красиво. И мыть легче).

Доехали мы до дома Зины за пять рублей. Ушлый таксер хотел зарядить десять, но тут же обломался, глянув в мое лицо. После одесского инцидента я на дух не переносил таксистов, хотя и понимал, что это глупо. Всякий там народ. В девяностые через бомбил и таксистов прошли все приличные люди, которые не умели воровать или бандитствовать. Семью кормить надо, а за научную степень или за инженерные разработки тебе платят столько, что ты не то что жить, ты даже себе на могилку скопить не можешь. И потому — садишься в старенький жигуленок после того, как отбыл основную работу, на которой еще и задерживают зарплату минимум на два месяца, и едешь по улицам города, торгуясь с жадными толстосумами за лишний мятый червонец. Вся страна прошли или через лагеря, или через мешочничество, или через работу бомбилами.

На скамье у дома сидели те самые старушки-ведьмы, которые вечно шипели вслед Зинаиде, поливая ее грязью так, как им захочется. А хотелось им обгадить как можно сильнее. Они похоже что были вечными, как египетские и ацтекские пирамиды. Скорее — как ацтекские, ибо были средоточием Зла и постоянно требовали человеческих жертвоприношений.

Меня вдруг охватила веселая злость, и проходя мимо этих древних артефактов в юбках, я вдруг обернулся к ним и радостно поздоровался:

— Живы еще, старые перечницы? Привет вам, железнозубые!

Старухи ошеломленно замолчали, секунды две сидели в ступоре, а потом одна из них, самая крепкая на нервы, злобно прошипела мне вслед:

— Куды Зинку-то подевал! Небось убил и закопал! И робенка в детдом сдал! Теперь мужиков водит! Алкаш! Надо в милицею на нево заявить! Ишь, распоясались!

Я тихо хихикнул, Аносов же недоуменно посмотрел на меня и помотал головой:

— Ты чего? Связываешься со всякой дрянью! Молодость в жопе играет?

Хмм…я задумался — а может и правда играет? Когда мое тело соответствовало пятидесятилетнему возрасту, я был более рассудителен и старался не совершать порывистых, необдуманных поступков. А может на меня влияет тот факт, что я фактически почти не убиваем? Если не выстрелить мне в голову, или ее не отрубить. Вполне вероятно. Это как если бы у нестойкого духом человека был при себе пистолет, и он знал, что может с помощью ствола завалить любого, кто на него «покатит бочку». Он ввязывается в конфликт не боясь последствий, притом что без пистолета он бы этого конфликта постарался избежать. Стерпел бы оскорбление и ушел, а не ответил таким же оскорблением. И результат — простреленная нога противника, многомесячное разбирательство, и возможно — неожиданный и неприятный приговор. «Откуда вы знали, что он хотел вас убить? Вы могли бы сообщить в милицию о его противоправных действиях, а не стрелять в человека из пистолета!».

Мда…надо сдерживаться. Что-то и правда я раздухарился. Обнаглел! Эдак и нарваться можно…на пулю в голову. Заносит меня. Забыл главное правило снайпера: сиди тихо-тихо, и не высовывайся.