Олег. Путь к себе

Рядом возился Митрий, вернувшийся с полным ведром. Лошадь, пофыркивая и причмокивая губами, пила. Хорошо.

Подошёл Герасим. Я сел:

– Вы что так быстро?

– Не пустили к отцу Окимию, – он горестно покачал головой.

– Как это не пустили? Почему?

– Болен, говорят, сегодня никого не принимает.

– Болен? А что с ним такое? Чем болен-то? – обеспокоено затарахтел Митрий.

Герасим пожал плечами:

– Да чай не молодой. Мало ли на старости лет болячек повылазит.

Я не мог представить себе отца Окимия больным. Я, конечно, знал, что ему идёт восьмой десяток, но вообразить рослого осанистого спокойно-уверенного в себе человека с прищуренным умным взглядом, больным и немощным никак не мог.

– Может чем помочь надо? – спросил я, слезая с телеги.

– Чем ты поможешь-то? Доктор у него. Он знает, что нужно. Секретарь сказала, чтобы мы пока отдыхали, распоряжения от него потом поступят, – ответил Герасим.

– Ладно. Я тогда домой? – спросил я и удивился, как спокойно и уверенно произнёс это «домой», как будто и, правда, у меня тут был дом.

Герасим кивнул, а потом повернулся и сказал:

– А хочешь, к нам поедем? Чего тебе одному-то? Места всем хватит, да и с печкой я помню, Митря говорил у тебя проблемы, – ухмыльнулся он в бороду.

– А ведь и правда! Айда к нам жить! – подскочил Митрий, – Я давно позвать хотел, да боялся, отец заругает.

– А чего заругает-то? Хорошему человеку завсегда рады.

От этих слов такая радость распёрла мою грудь, будто я получил высшую ступень социального уровня. Да что там уровня! Помнится тогда, предвкушая это событие, и будучи в нём уверенным, что-то я не замечал за собой такой радости. Но все-таки смущённо сказал:

– Да я бы с радостью, но не стесню? Вон Митрий в школу скоро пойдёт, ему надо место тихое, чтобы учится, да и у вас работа тяжёлая, отдохнуть надо. А тут я кручусь.

– Так я же осенью к тётке Глаше перееду. У неё буду жить, когда в школе-то! Не наездишься туда-сюда каждый день.

– Дом у нас большой, – сказал Герасим, поправляя уздечку, – места всем хватит, и для тебя комнатка найдётся.

– Вот спасибо, – обрадовался я. – Я с радостью. Тем более нам и дальше вместе работать надо будет, как я думаю.

– Ну, вот и ладно.

Уже вечером, когда мы помылись в бане, и чистые, довольные ужинали, у Герасима звякнул браслет. Мы с Митрием притихли. Герасим тяжело встал из-за стола и отошёл в другой конец комнаты к комоду, о чем-то тихо переговариваясь. Разговор продолжался недолго, и Герасим вернулся к нам.

Мы молча смотрели на него.

Герасим, кряхтя, сел на лавку и принялся за еду.

Митрий поглядывал на него, но ни о чем не спрашивал, тоже продолжил прерванный ужин.

– Ну что? – нетерпеливо сказал я. – Как здоровье отца Окимия? Это он звонил? Ему лучше?

Герасим кивнул. Я разозлился. Ну и чего молчит-то! Как будто то, что ему сказал отец Окимий, меня не касается. «Ну и хрен с тобой», – сердито подумал я и вылез из-за стола.

– Спасибо за ужин, – сказал я и пошёл в свою комнату.

Комнатку мне выделили хорошую, хоть крохотную, но очень светлую, с окном во всю стену. Под ним стоял стол и табурет, а напротив, у стены, топчан, накрытый тёплым стёганым одеялом да ящик для белья в углу – вот и всё убранство комнаты. А что ещё нужно? Если только книги. Я очень скучал по книге, но до здешней библиотеки ещё не добрался, а в электронную, при перепрограммировании моего браслета по решению суда, доступ мне был запрещён, как и к любому интернет-источнику.

Я сел на табурет у окна и настежь распахнул створки. Август катился к осени, но было по-летнему тепло. Ещё не стемнело, хотя солнце и ушло за ближайшую гору. Окно выходило в небольшой сад, разбитый позади домика, и старая яблоня протянула одну из веток, пригнувшихся под тяжестью наливающихся яблок, почти в окно. Как говорил Герасим, год выдался яблочный, урожайный. Я потянулся и сорвал крупное красное яблоко. Сладкий сок наполнил рот. «Интересно, что за сорт? Жаль, не разбираюсь. Надо спросить. Отличные яблоки. Самые вкусные из тех, что ел». Я закрыл глаза. Запах яблок мешался с запахом земли, который особенно ощущался при вечерней росе.

В дверь стукнули, и вошёл Герасим. Потоптался у порога.

– Слышь! Завтра в монастырь поедем. Отец Окимий велел.

Я чуть не подавился яблоком.

– В какой монастырь? – глупо переспросил я, во все глаза смотря на Герасима.

– Как в какой? – опешил Герасим. – В наш монастырь. На зиму надо продуктов привести. Так-то весь товар, что с поезда, сразу идёт в кладовые монастыря. А уж потом по надобности я привожу сколько надо. Вот ща надо начинать запасаться, а то зимой не наездишься. Ты пособишь, что ль?

– Конечно, пособлю! – спохватился я.

– Ну, вот и ладно, – он повернулся было уходить, но обернулся, – Поедем пораньше, Митрю к тётке Глаше отвезём, чтоб до работы её дома застать.

– А что Митрию уже в школу?

– Ну. Через неделю пойдёт. Пусть пока по хозяйству поможет. А то Глаша с мужем всё время на работе, а дочка ёйнная хворая. Митря-то у меня по хозяйству шустрый.

– Во сколько встаём?

Герасим на секунду задумался и ответил:

– Ну, давай в пять. Пока соберёмся, пока дотрухаем.

***