Читаем Олег Меньшиков полностью

Пьеса эта где-то на грани сценария и монолога, она далека от традиционной драматургии, от произведений биографического оттенка. Кстати, предваряя публикацию "N" в альманахе "Тени странника", Бурыкин поясняет: "Автор утверждает: также размытость жизни и границ, места и времени действия - в строку"34.

Можно сколько угодно прокламировать свои авторские позиции, но в чтении пьеса Алексея Бурыкина все же утомляет драматургической внутренней неорганизованностью, а именно организованности материала, на мой взгляд, требует любое сценическое произведение в особенности, поскольку, по сути своей, изначально предполагает контакт со зрителем, с многолюдным залом, чего можно достигнуть при определенном напряжении, раскрутке истории, какой бы она ни была. Бурыкин весьма произвольно соединяет реальные эпизоды жизни героя со сценами его вымышленного общения иногда с самим собой, иногда с главными персонажами его судьбы вроде "злого гения" танцовщика - Сергея Дягилева, князя Львова, лакея Василия и даже Чарли Чаплина, восхищавшегося даром Нижинского. Порой это вообще случайные люди, встреченные Вацлавом на какие-то мгновения. Бурыкин включил в пьесу и собственные свои стихи.

Там, где его строфы стилизованы под поэзию Нижинского, ею грешившим, они, можно сказать, даже удачны в своей наивной неумелости. Сам Нижинский любил рифмы типа "Бог - Подвох", "Нижинский - Жизнь", "Мясо - Мясин" (он ненавидел танцовщика Леонида Мясина, сменившего его в труппе Дягилева и, видимо, ревнуя соперника к славе и к бывшему своему патрону). В стихах Бурыкина "а-ля Нижинский" встречается иногда и нечто трогательное:

Я тут и там - воображенье

без края и конца,

Колебленное отраженье

блуждающего лица.

Я есть везде! Блесну, исчезну

и буду появляться вновь,

пока, пока не канут в бездну весь

мир со мной и вся любовь...35

Гораздо хуже, когда драматург вкладывает в уста героя собственные поэтические опусы или предлагает их другим персонажам, как, например, матери Нижинского:

Опасность пусть стороной

проходит: не тронь, не тронь!

не погуби - люби!

не преступи грань!36

Огрехи драматургии относятся не только к деструктуризации материала. Допустим, Бурыкин увлечен авангардизмом и пытался создать нечто беккетовское, вернее, постбеккетовское, не учитывая, впрочем, естественного сопротивления самой основы - реальной биографии героя. Вольность дебютанту нередко помогает. Но у Алексея Бурыкина она не имеет опоры, замыкаясь на разного рода экзерсисах автора. Таково впечатление от пьесы при чтении. Иногда мелькала мысль: а может быть, вся эта сумбурность, нестройность, смешение бывшего и небывшего, сбывшегося и несбывшегося точно резонирует больному воображению героя? Именно это как бы подхватывают режиссер и актер Меньшиков, оправдывая и пафос, и рвущуюся мысль Нижинского.

Все требовало в постановке ювелирной работы - в том числе и мужества создателей, включая продюсера. Организационно за постановку "N" взялось агентство "БОГИС", одна из первых московских антреприз. Название составлено из фамилий двух основательниц агентства - Боголюбовой и Исаевой. Лариса Исаева, бывший ассистент режиссера на "Мосфильме", вскоре покинула антрепризу, став главой другого агентства, "МАКС", занимающегося актерами кино. Галина Боголюбова по сей день занята своей антрепризой: после "Нижинского" выпустила еще несколько спектаклей, которые, впрочем, не имели такого успеха, как дебют "БОГИСа".

Из интервью Галины Боголюбовой:

- Моя жизнь давно была связана с театром. Много лет работала завлитом в "Современнике", потом перешла в Театр имени Ермоловой к Фокину. Но года через два там начался раскол - помните, делили театр? - ни о каком творчестве разговора уже не было. Но что Бог ни делает, все к лучшему. Неудовлетворенность создавшимся положением дала мне право подумать о самостоятельной работе. А не "потянуть" ли мне собственное дело? И я стала узнавать, как его можно организовать. Словом, в январе 1992 года мечта конкретизировалась: было зарегистрировано агентство "БОГИС".

- И сразу взялись за "Нижинского"?

- Не сразу, но что-то фатальное в этом было: мы не могли не прийти к нему. Дело в том, что идея агентства изначально была такова: реализовать не только мечты о собственном деле, но и мечты артистов - любимых артистов, друзей, среди которых много очень талантливых. И первый человек, с которым я хотела бы работать, был Олег Меньшиков. Он тогда только что вернулся из Лондона, где сыграл роль Сергея Есенина в спектакле "Когда она танцевала", а до этого мы несколько лет работали в Театре имени Ермоловой. Словом, я стала "пытать" его на тему, что бы он хотел играть. А он мне: "В Лондоне я прочитал множество материалов, никогда не догадаешься о ком,- о Нижинском. Вот бы это сыграть..."

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии