Олег Чарушников Голова как предмет роскоши

процесса слились в алкогольно-экономическом экстазе, который прервала

прокуратура. В городах Зиме и Ангарске, а также в Братском районе

деяний по этой части набежало в общей сложности на девять уголовных

дел (хотя никто не поручится, что тихий суррогатный омут до дна процежен

и очищен от зеленых чертиков).

В Зиме был задержан сплоченный женский коллектив, состоявший

из шести бутлегерш. Острословы сразу окрестили его «бандой старушек

», так как одна из задержанных достигла почтенного 67-летнего

возраста, а вторая и того более. Речь идет явно о книге рекордов Гиннесса,

потому что самой старшей бутлегерше исполнилось аккурат 80

годиков. «Банда старушек» не по годам резво занималась подпольной

реализацией спиритуозных смесей, пользой для здоровья совершенно

не обладающих.

…Гм, вдумываешься в ситуацию и не знаешь как быть… То ли надо

пустить горькую слезу, то ли порадоваться трудовым успехам пожилого

поколения, которому мы идем на смену, и срочно набираться ума – переписать

у старушек все нужные рецепты и пропорции (пенсия не за горами,

а малому приработку и таракан рад).

Герой комедии «Ширли-мырли», воришка Кроликов, пойманный с чужими

часами, отчаянно доказывал милиционерам, что это подарок его

бабушки Муси. На вопрос милиции, отчего на часах написано: «От малышки

Муси», Кроликов с глубокой печалью в голосе ответил:

– Есть большие бабуси, а есть маленькие бабуси! Бабушка Муся карлик

была...

А наша Муся – бутлегер.

Год 2007-й

НЕПРАВДА ВАША, ДЯДЕНЬКА!

Сергей Михалков в стихотворении «А что у вас?» отменно хорошо

описал досуг простых советских детей:

Дело было вечером,

Делать было нечего.

Это была тяжелая дотелевизионная эпоха.

Далее детский поэт (ныне более известный как автор двух великих

произведений: гимна страны и оскароносного Никиты) приводит сперва

вялую, а затем все более живую дискуссию, в ходе которой ребятишки

делятся своим наболевшим, сокровенным:

– А у нас на кухне газ. А у вас?

– А у нас водопровод. Вот.

Между городами Сибирского федерального округа тоже идет безостановочный

незримый диалог. Перекрещиваются интересы, планы, амбиции…

Все как у людей:

Томск шутил, Иркутск молчал,

Красноярск ногой качал…

Естественно, что главной темой является недавно финишировавший,

бесконечный, как дурной сон, и длинный, как товарный состав, многодневный

новогодний марафон. Красноярцы, например, делятся трудовыми

успехами своего вытрезвительного хозяйства.

– А у нас, – говорят красноярцы, – с 30 декабря по 8 января в краевые

медвытрезвители попали 2 тысячи человек! Если быть точным, 2170

граждан, пьяных, как зюзи. Всех переплюнул Центральный район Красноярска

(почти 400 человек) и почему-то город Ачинск с прилегающим

районом (121 красноносый клиент). Зато от души!

– А у нас, – солидно возражают новосибирцы, – человек на рельсах

обнаружился.

В канун праздника железнодорожники на остановочной платформе

«Иня-Южная» глядят: по путям раздетый человек бродит. Кто таков?

Расспросили, оказалось, поддатенький 25-летний пассажир, житель Новосибирска,

выпал из электрички и пешком прошагал до следующей

остановки. И ведь не замерз, ходок! А еще говорят: «Каждый сибиряк

– лыжник». Наш-то и без лыж вон куда ускакал!

Есть о чем поведать миру и жителям города Бийска. Здесь со стройки

дома украли башенный кран.

Месячный антракт в работах на площадке в поселке Сорокино стал

роковым. Работники, явившиеся на объект для продолжения стройки,

ахнули и застыли в недоумении. Неизвестно куда исчез здоровенный башенный

кран марки «КБ 309 ХЛ». Злоумышленников ищут. Местные жители,

естественно, ни сном, ни духом…

* * *

Так кто же интересней всех провел праздники – Красноярск, Новосибирск,

Бийск? Неправда ваша, дяденька! Всем есть что вспомнить,

все наперебой делятся успехами и детскими радостями. Все хороши.

А потому, как мудро заметил Михалков-пер все в том же стихотворении

«А у вас»:

Дело было вечером,

Спорить было нечего.

АЛТАЙ – ПОЛЮС ЖАРЫ

Если кто и горюет по поводу глобального потепления, так только не

мы, жители Сибири. Теплей становится? – ну и славно. Даже жарко, говорите?

– ну и ладненько! Нам кручинится не резон. Будем готовиться к

вечному лету.

Сибирь всегда считалась местом суровым. Особенно ужасались и ахали

те, кто у нас отродясь не бывал. «А по улицам там медведи бродят!»

– такова магистральная мысль многих старых книг, статей и писанин о

путешествиях в экзотическую «Зыбыр».

О Сибири повествовали примерно так: «Трещит мороз, второй год метелит

пурга, а по заснеженной равнине едет жена декабристов на ямщике

(не верхом на ямщике, а на тройке, запряженной бубенцами)».

Вот он, джентльменский набор: собачьи холода, медвежьи бродилки,

«чукча не читатель, а писатель» и прочие иные добродетели, коими столь

украшена достославная сибирская земля.

Не раз доводилось наблюдать лица иностранцев, заехавших в наши ледяные,

студеные края этак где-нибудь в разгаре июля. Наблюдения эти не

лишены приятности. Со станции «Дубрава» в Новосибирск ехали на электричке

два англоязычных гостя (баньку у коллеги принимали), стиснутые

дачной толпой, ошарашенные давкой, жарой, духотой. «Very many people…