Олег Чарушников Голова как предмет роскоши

шла, а во время реформы – чистая «Буря в пустыне» (где «пустыня» – это

наши обезвоженные хладные квартиры, а «буря» – бумажная, в виде тарифов,

указаний и постановлений, сплошь исторических).

ЖКХ и жильцы. Умер Шекспир, и некому теперь сочинить трагедию

о великом противостоянии, с громовыми проклятиями, страстными

монологами и схватками над бездной. Комедию тоже некому написать.

Стороны непримиримы. Обе постоянно цитируют профессора Преображенского:

«Разруха не в клозетах, а в головах». При этом каждая сторона

корявым пальцем указует на разрушенную голову другой стороны.

Жильцы нажимают на потрясающий по новизне факт:

– Мы платим-платим, а они ну ни-че-гошеньки не делают!

На обиженных воду возят, говорит пословица. И жильцы обреченно

возят саночками ведра с колонки, как в блокаду, ибо ни «хол.», ни «гор.»

воды опять нету. Засуха! Мертвы краны; «воды нет, и неизвестно», – написала

на подъезде чья-то бессовестная немытая рука. Ау, что там в ЖЭУ?

А великие там мор и глад: сантехники в запое, диспетчер в декрете, гл.

инженер в отпуску, начальник в психушке.

Правы жильцы? Ох, правы они, правы…

Вселенский «Ох»

С точки зрения ЖКХ все происходит с точностью до наоборот:

– Мы делаем-делаем, мы из кожи вон, а они не платят, с-собаки!

В г. Абакане (Хакасия) один ничем дотоле не примечательный жилец

упорным трудом установил рекорд. За жилищно-коммунальные услуги

владелец приватизированной квартиры задолжал ровно 101 тысячу

рублей. С абаканцем совсем замучились: и напоминали, и уговаривали,

и страшные кары сулили, и в суд вызывали – не желает платить да

и шабаш! Суды не очень-то склонны выселять должников, поэтому безнаказанность

становится главной причиной роста долгов – так считают

в «Управляющей жилищной компании» Абакана и трудно отказать им в

искренности.

Стало быть, не лукавят жилищники? Ох, и они правы…

Таким образом, зафиксирован один общий вселенский «ох», каковой

и должен стать отправной точкой для последующего примирения двух

взаимно противных сторон.

Алый квартиросъемщик

Как же быть? Куда направить стопы свои в поисках ЖКХ-шной гармонии

и взаимной любви?

Если попадется человеколюбивый диспетчер, и жилец еще с цепи

не сорвался, то договориться можно. А можно, например, применить

психическую атаку. В Кузбассе, в г. Междуреченске, должников начали

помечать цветом. Покамест не самих неплательщиков (черный крест на

лопатке или нехорошая буква, с намеком: мол, за вами должок-с), а квитанции

по квартплате. У всех они обычные, на белой бумаге, а у должников

– на красной. Увидят соседи, «Ага-а…», – скажут, глядишь, человечек

и выплатит положенное.

Тем самым в Междуреченске понемногу вводят принцип из фильма

«Кин-дза-дза» – об упорядочивании общества путем цветовой дифференциации

штанов. Это хороший приемчик, но на всякий выверт цветов не

напасешься. В итоге торжествуют постулаты наплевизма и девиз: «Мы не

платим, они не делают, да гори все синим пламенем!».

Есть, конечно, вариант: «мы – платим, они – все делают». Но это, как

говорил А. Райкин, уже Сен-Симон пошел. Томмазо Кампанелла. В смысле,

утопия…

Отчаиваться не следует. В том же Междуреченске огородник В. Сорокин

вырастил тыкву диаметром два метра. Она еле влезла в машину. Двое

взрослых мужиков затаскивали ее в квартиру на носилках, а разрубать

тыкву пришлось топором.

Вот он, первый шаг к всеобщему счастью! Этот рецепт дал еще Евгений

Шварц в «Обыкновенном чуде»: сдавать тыквы небогатым семьям.

Люди могут и жить в тыкве, и питаться ею. («Пробовали арбузы сдавать,

но в них жить сыровато...») «Тыквенное» решение проклятого жилищного

вопроса поможет снять остроту с реформы ЖКХ.

Ясно одно: резервы не исчерпаны. Надо только подумать хорошенько,

и преобразование ЖКХ не прекратит круговращения жизни. Многие

останутся живы.

УМЕНЯПРОБЕЛСЛОМАЛСЯ!

Советский человек был мил, чист и робок. Повторяю: чист и робок.

В азартные игры он, впрочем, играл – но по-детски, как в песочнице.

В покер на спички, в «дурачка» на щелбаны, в спортлото… Самое

крупное – преферанс по четверть копейки, а глубже в гибельные пучины

разврата советский человек не погружался…

Потом оказалось, что это тупиковая ветвь развития, и нам разрешили

играть по-большому. По городам везде понаставили обирательные автоматы.

Принцип простой: сунул монетку, получаешь несколько. Если не

получил, суй еще – и так до бесчувствия. Некоторые получали двойное

удовольствие: сначала человек проигрывал все наличные деньги, уходил,

рыдая, затем возвращался с большим пистолетом кустарного производства

и грабил зал игровых автоматов. Потом он проигрывал полученные

суммы в другом зале, и круговорот возобновлялся. О таких случая и

«Провнеделя» писала, и другие – и все с огромным неподдельным сочувствием

к обездоленным владельцам автоматов, как бы цокая языком:

ай-ай-ай, какое горе!

Вместо продмагов всюду открывались залы по изыманию дензнаков.

Следовало торопиться и прикупать колбасу: не успеешь взять с утра,

вечером – хлоп! – уже окна щитами загородили и вместо гастронома – игровые

автоматы (пример: пл. Гарина-Михайловского в Новосибирске).

Народ становился предельно шустрым, а держать электорат в тонусе, это