Читаем Олег Борисов полностью

Биоэнергосистемотерапия (БЭСТ) разработана Зуевым, которого его ученики называли за глаза «Зуичем», и является емкой и многоуровневой системой, включающей в себя порядка двадцати видов массажа, а также оригинальные авторские разработки. Можно уверенно говорить, что именно Евгений Зуев — основатель, родоначальник отечественной телесно-ориентированной терапии (ТОТ), а БЭСТ представляет уникальную систему, помогающую при контактной работе задействовать весь комплекс телесно-душевно-духовных структур человека, он помогает вспомнить прошлое и отпустить его от себя навсегда. Зуев определял БЭСТ как «…комплексный подход к пациенту, системное целительство, воздействие на различные отражения физического тела во времени и пространстве». Ключевой фигурой целительства для него являлась фигура целителя. Целителя не как человека, обученного каким-то методикам, что-то там умеющего, целитель — это «…парадокс, феномен яркой индивидуальности и значительное общественное явление в одном лице». Сам он был «парадоксом» и «явлением» в одном лице. Учитель — это тот, кто живет так, как учит. Для него не было дробления мира на плохих и хороших, своих и чужих, медицина не разделялась на традиционную и нетрадиционную. Силой своей личности он переносил «трудящегося», так он называл пациентов, в такую реальность, которую можно лишь почувствовать всем своим существом, но описать не удается.

Зуев был целителем в пятом поколении. Родом из-под Невеля (Псковская область). Мать, бабушка — лечили массажем да травами, сам начал заниматься по «наследству» с девяти лет. Их базовым методам несколько сотен лет. Поступил в медицинское училище, отслужил в армии на Дальнем Востоке. Именно там ему представился шанс, который дал толчок, определил его становление. Тогда, когда Зуев служил в армии, Китай практически не считался «заграницей». Он вылечил командира части, который хворал «костоедой», и тот пообещал выполнить его любую просьбу. Неподалеку располагался буддийский храм, и Зуев попросился туда. Отпустили на девять дней — часть передислоцировали. В монастыре монахи лечили массажем, похожим на тот, который он знал с детства. «Обмен опытом» всегда плодотворен, и часть приемов он позаимствовал. Китайцы разрешили ассистировать при врачевании. Этот опыт имел продолжение в системе БЭСТ, именно тогда он понял, какое значение имеют растяжки, нажатия, рольфинги. Это было в далеком 1953 году, а в 1980-м он получил посвящение у буддийских монахов.

В значительной степени помогают окунуться в святая святых — в работу Олега Ивановича над «Кроткой» — несколько январско-февральских (1981 год) страничек его дневника, без которых не обойтись: они — ключ к пониманию переживаний артиста в счастливые для него дни. Записями в специальной рабочей тетрадке, перенесенными спустя годы Юрием Борисовым в дневниковый формат, Олег Иванович фиксировал все, что приближало его к пониманию роли, Достоевского, поставленных им и Додиным задач, и то также, что отдаляло от понимания этого.

Январь, 4

<p>В голове — только «Кроткая»</p>

Вначале я не сомневался в ее любви. Но когда пелена спала, увидел, что я ее теряю. Если уже не потерял. И песенка эта… шарманочка… Коль запела при мне — так точно про меня забыла. Вот что было ясно и страшно. Что получается? Выкинут, не нужен… Она уходит.

Январь, 6

Каждое объяснение в любви — немножечко потеря себя. Пелены уже нет и… нет друга. Хотите сказать, что в этом была ошибка — что сделал ее своим другом? Укажите, укажите мне мою ошибку!

Январь, 7

Главное — не струсить. «Пошел на рынок и купил железную кровать и ширмы. Это была кровать для нее. Ночью она молча легла в свою новую постель: брак был расторгнут… Побеждена, но не прощена!» Завоевать ее так. Добиться признания своих ошибок!

<…>

Январь, 9

Ритм репетиций хоть и небыстрый, но очень плотный, густой. Много делаем в маленьких кусочках. Репетиции только вечером.

Январь, 10

<p>Поток сознания № 1: Я</p>

«Она теперь в зале на столе, составили два ломберных, а гроб будет завтра, белый гроденапль, а впрочем, не про то…» Так будет начинаться. Он ходит вокруг ее тела и пытается «собрать мысли в точку».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное