Оле Бинкоп

По пути к буфетной стойке Рамш отвешивает поклон Аннгрет. Аннгрет в черном костюме и белой блузке. Настоящая дама!

— So sorry in the spring-time?[55]

— Говори по-нашему. Сейчас не время ломаться.

Лесопильщик открывает шлюзы своего красноречия.

— A bad error![56] Если бы ты могла смягчиться, понять, и так далее, Аннгрет! — Молодая дама с ним за столиком? Конечно, вызывает подозрения, однако это чисто деловое свидание, и разговор между ними тоже был чисто деловой.

Аннгрет пьяна не хуже лесничихи, но она сидит неподвижно и прямо, как женщина на картине «Дама в черном». Каждый сантиметр в ней — это Аннгрет Анкен молодых лет, Аннгрет Анкен с бичующим взором.

Пианола начинает издавать жестяно-сахаринные звуки.

Лесничиха скучающе подпевает:

Маленький домик в лесу.
Завтра к тебе я приду…

Пробегающего мимо кельнера она хватает за полу пиджака, как своего одноклассника. Она ищет деньги, роется в сумочке и выкладывает на стол носовой платок, пудреницу, губную помаду и еще разные интимные мелочи.

— Хо-хо! Ха-ха! — хохочет гордая рыбацкая дочь Аннгрет.

Рамш вскакивает и торопливо целует ей руку.

— Excuse me! Мы встретимся! — Тем не менее, обернувшись к стойке, он кричит: — Два мокко двойных, поживей, и так далее! — И опять подсаживается к лесничихе.

Аннгрет стучит по стакану и встает, словно готовясь к торжественному тосту.

— Господин обер, нож поострее, прошу вас!

46

Под зонтиками сосен первые острия травинок уже пробиваются сквозь землю. Зяблики любовной песней обольщают своих самочек. Аннгрет не видит молодой травы, не слышит песни зябликов.

Неподалеку от лесничества она слезает с велосипеда и идет вдоль сада.

Лесничий Штамм торопливо выводит из ворот свой мотоцикл и удивленно смотрит на Аннгрет.

— Умеете вы коз доить? Но сначала, конечно, здравствуйте!

Аннгрет умеет доить коз.

— Слава тебе, господи!

— Ваша жена, наверно, заболела?

— Да, нездорова, а по правде говоря, она дома не ночевала. Надеюсь, с ней ничего не случилось.

Аннгрет успокаивает лесничего. Помнится, она встретила его жену в городе. Пусть не волнуется, молодая дама в хороших руках. Что может с нею случиться? Скоро она прикатит домой на машине, веселая, счастливая, как солнечный день. Все будет хорошо!

В серо-зеленых глазах лесничего мелькает отчаянный страх. Он стремительно вскакивает на мотоцикл, мгновение — его и след простыл. Ни «спасибо», ни «до свиданья» — только облако пыли.

Аннгрет доит коз и ставит ведро с молоком на пороге. Рядом стоят деревянные башмаки фрау Штамм.

Аннгрет плюет в маленький башмачок, плюет трижды. Ничего другого она сейчас сделать не может.

Голубая машина Рамша мчится по шоссе. Головка молодой лесничихи покоится на его правом плече. Лесничиха спит.

На повороте возле лесной чащи, прозванной кафедральным собором, встречаются два вихря, зеленый и голубой. Лесничий на своем мотоцикле мчится в город.

Рамш что есть силы нажимает на акселератор, но видит в зеркало, что теперь лесничий едет за ним. Лесопильщик рулит в сторону, уступая дорогу, и одновременно прибавляет газ. Начинается гонка.

Некоторое время исход ее неясен, затем лесничий отважно вырывается вперед. Молодая женщина просыпается от шума моторов.

— Мой муж!

— Keep silent, sweet blue-hair![57] — Рамш тормозит, выходит из машины, направляется к молодому лесничему и кланяется еще издали. — Прошу прощения, покорнейше прошу, never mind,[58] и так далее! — Речевой поток лесопильщика, кажется, вот-вот захлестнет лесничего. Не волнуйтесь, пожалуйста! С молодой дамой ничего не случилось. Она жива и здорова. Она опоздала на автобус. Рамш хотел ее подвезти. Но надо же, такое неудачное стечение обстоятельств! Шутка судьбы! Он уже собрался ехать и вдруг увидел нож. Да, да, нож, воткнутый в покрышку заднего колеса! Запаски у него не было. А все автомастерские по вечерам закрыты в этом злосчастном чиновничьем городишке. Молодая женщина была взволнована, утомлена, и так далее. В целости и сохранности она переночевала в гостинице… What’s the matter? Excuse me![59]

К ним подходит лесничиха. Вид у нее усталый и бледный, но она жива, и улыбка ее все так же прелестна.

Молчание. Оцепенение. Возможно, лесничий что-то подозревает. Нет, он предпочитает не подозревать. Он упрямый малый и раз навсегда начертал для себя образ любимой: нагая девушка сохраняет невозмутимое спокойствие в когтях берберского льва.

Он кивает Рамшу, кивает жене и дрожащей рукой указывает ей на заднее сиденье своего мотоцикла.

Она молча усаживается. Для Рамша у нее не находится даже взгляда.

Мотор ревет. Синие клубы… Рамш видит широкую зеленую и узенькую голубую спины вдали, уже сливающиеся в одну бесцветную точку. Ничего не попишешь, надо будет распорядиться, чтобы привели корову лесничему — на пробу хотя бы, и, раз уж так вышло, задаром.

47