Окуни лесных озёр

Задремлется тихо под гудение печки и треск дровишек, а там и ледяные пальцы заберутся под свитер – пора печку топить. Кинешь к сосновым отколышам смолистую стружку с берестой – вспышка и снова гудение печки до румянца на жестяных боках. Не выдержишь печного жара и толкнешь дверь наружу. На полянке, серебристой от лунного света, лежат длинные тени. Трещат деревья, а может, Леший – лесной дядька покашливает за выворотком, лукаво кося зеленым глазом на взопревшего рыбака-недотепу. Наверху среди верхушек елей – высокое небо в прозрачной дымке, где проступают бледные звезды и пылает холодным инфернальным светом громадная Луна с черными глазницами и поджатыми губами. Это ее время, когда царит неподвижный ужас и трепетный восторг от безграничной этой страшной красоты.

Все эти впечатления доступны только одинокому рыболову и ночевщику в подобной землянке посреди пустынного острова. Лешие и домовые сторонятся шумных компаний. Да и луна уже предстанет как неживое космическое тело, спутник Земли. Обыденно и привычно…

В поисках щуки

Широкая протока, теплый свет на снегу, мягкая оттепель и алые флажки, разбросанные широким фронтом по ямкам, ложбинам и отмелям подо льдом. Они, флажки, еще пока насторожены и мускульно напряжены на тугих пружинах, заведенных за бортики катушек. Но вот шорох, словно снежный наст опал пластом. Нет, это мягко вскинулся флажок и затрепетал на пружинке. Видно как едва-едва шевелится катушка, медленно крутится и останавливается, словно в раздумье. Но стоит только пойти к жерлице, как от первых же шагов подо льдом начинается паника: катушка уже крутится бешено и безостановочно. Пора!.. Подсечка!.. На леске тяжелая упругая сила, толчками гнущая руку вниз. Придется сдать леску, иначе оборвет или сорвется. И вот уже под лункой бьется на леске сильное тело. Забагрил, есть!.. Всплеск, движение в лунке и, наконец, на льду сжимается и разгибается упругой пружиной тяжелая рыбина, сахарясь утренним инеем. Темно-зеленая спина, алые плавники, нежное брюхо в розовом отсвете и злые глаза над крокодильей пастью. Одно слово – хищник! Но красивая рыбина, знатная, не знающая себе равных в этих протоках.

Сегодня я впервые пришел в этот мир проток и островов. И поразился белой тишине, царившей здесь. Я уже привык к тугому напору волжских ветров, почти постоянно дующих у фарватера, где я ловил на жерлицы крупную щуку, на сумеречной заре судаков, а с утренним светом и – лещей у того самого дуба, о котором уже упоминалось ранее. Здесь были глубины до десяти метров, и поэтому всегда можно было выбрать нужный уровень для какой-то определенной рыбалки. На четырех метрах, вдоль кромки сухого леса, иногда ловилась крупная и жирная густера. Вместе с ней попалась сопа-белоглазка, а изредка и синец сгибал кивок. Если уйти вглубь мертвого леса, то на какой-нибудь полянке можно было попасть на крупную плотву-сорогу, осторожную и сильную. Судак брал на жерлицы только ранним утром, еще в темноте, и только на узкую мелкую сорожку или уклейку. День был отдан ловле щуки на десяти метрах глубины и тут же неподалеку иногда плотно и уверенно брал стайный лещ. Чем ближе к весне, тем чаще подходили к дубу стаи крупного золотистого леща или прогонистых серебристых подлещиков.

Прошло время и с упавшим, сгнившим, спиленным лесом ушли куда-то щуки, судаки и лещи. Пришлось осваивать новые палестины…

И вот первая щука на совершенно незнакомом новом месте. Но до нее было много лунок в поисках хоть какого-то углубления на дне, ямки, затопленного русла. И найдена была мелководная коса посреди протоки, где дно было твердым, видимо, песчаным. Это было понятно по стуку свинцового отцепа. А по краю косы тянулась ложбина с понижением дна до трех с половиной метров. Именно по этой линии и случилась первая щучья хватка, а потом последовали и другие. Здесь явно была щучья тропа, по которой шел хищник. Можно было на глазок протянуть снасти по створу этой жерлицы, где была поймана первая щука. Но для верности я, все же, сверлил и сверлил лунки, отыскивая подо льдом продолжение ложбины, которая, вероятно, была руслом ручья или речки. И, найдя, выставлял снасти по скату с косы на это русло. И это дало результат. Именно здесь и брала щука. А ночью, когда я дремал у печки в найденной на острове землянке, на жерлицы и парочка налимов села. Видимо, ударил щуренок впустую по живцу, уронил на дно, а налимы подобрали…

Так и открыл я для себя этот мир проток и островов.

В предчувствии золотой осени