Октябрь, который ноябрь

— Тогда, скорее, следующими целями должны быть Троцкий и Керенский, чем… — Катрин неуверенно кивнула в сторону морга.

— Что ты тупишь?! Он-то куда больше сделал для дела революции, чем всякие предревкомы и ЦыКи, хотя некоих должностей не занимал. Ладно, едем, а то коллеги заподозрят в отдельном заговоре. Но думай, Светлоледя, думай! Времени в обрез…

«Лорин» рванулся к Смольному…

Проносились улицы-мосты, заставы с красными лентами на папахах, с бледными лицами под юнкерскими фуражками. Доносилась редкая разрозненная стрельба, толпился жаждущий новостей народ на Невском. Еще спокойно, еще не сорвалась сжатая пружина. Ее старательно выбивают вбок — соскочит, хлестнет по темному осеннему городу, взлетят брызги крови выше Исаакия и шпиля Петропавловки. Где? Где намечен следующий гнойник? Из очевидных целей: Зимний-Смольный, вожди. Но есть больницы, мосты, вокзалы, те же электростанции. Водозабор? Пожары на складах продовольствия? Впрочем, склады уже пусты. Хотя важен не сам урон, важнее слухи, паника. Следовательно: массовая гибель людей, нечто чудовищное, противоестественное. Массированный артобстрел с кораблей? Просто класть снаряды по кварталам, куда угодно, лишь бы горело и громыхало. Но как это могут провернуть Чужие? Центробалт на такое явно не пойдет — «братишки» при всей своей неоднозначности, не зверье. Слишком громоздкое предприятие. Атака бронедивизиона на Зимний — с хаотичной пальбой по окнам, очередями по бабам-добровольцам, по юнкерам и казакам? Организация ударного отряда даже из десятка броневиков едва ли останется незамеченной. Нет, что-то иное. Тоньше, изощреннее.

Катрин понимала, что Чужие вовсе не похожи на слизистых гадов-дарков из старинного фильма. С теми бы у Лоуд имелись бы недурные шансы договориться. Проблема Чужих в том, что они практически свои. Знающие, улавливающие нюансы. Судя по ударам — у здешних Чужих ненависть к Петрограду личная, интимная. Впрочем, в гражданской войне у всех — личное.

Не угадать. Остается только ускориться. Кажется, все это понимают, поскольку Кольку Владимировича никто не останавливает. Прыгает «Лорин» через поребрик, пугает улицу и пассажиров. Вот же мерзавец, осиротит «Две Лапы»…

* * *

На КПП Смольного товарищ Островитянская немедленно убыла на проверку «как цветочки», а Катрин и анархисту пришлось убеждать часовых, что штабс-капитан нужен для переговоров, пропуск он имеет, и вообще, был бы он шпионом так переоделся и усы перестриг. Наконец, следователей пропустили, злой товарищ Дугов высказался в том смысле, что с революционной дисциплиной не все еще гладко. Прошли на третий этаж, анархист убежал узнавать куда делся пулемет, а оставшаяся половина группы осталась курить в коридоре и привлекать ненужное внимание. Вооруженных людей здесь хватало и смотрели они на Лисицына крайне неприветливо.

— Есть предчувствие, что меня сейчас и расстреляют, — обронил штабс-капитан, сосредоточенно затягиваясь.

— Ну что вы, рано еще, — успокоила Катрин. — Вот через полгода, годик…

— Я уже заметил: вы с Людмилой — большие оптимисты, — мрачно кивнул офицер. — Сейчас многие делают вид, что знают больше, чем говорят. А другие, наоборот.

Врать Лисицыну не хотелось, а что сказать утешительного, шпионка не знала.

— Курить — здоровью вредить! — мелодично, но громогласно объявили на весь коридор. — Товарищи, дайте хоть воздуху дыхнуть, работать же невозможно! — призвала товарищ Островитянская, разгоняя дым взмахами немаленькой прокламации. — Мезина, я долго ждать буду? Берем делегата офицерства и бегом в мой кабинет!

— Куда?! — изумилась Катрин.

Оказалось, офисное помещение напористая оборотень успела выбить: в дальнем конце коридора, но вполне себе просторная комната, и даже табличка с названием «Общ. орготдел» на дверь уже прибита, хотя и кривовато.

— Поправь, Катя, а то я не достаю, — распорядилась товарищ Островитянская, заводя офицера внутрь. — И соседям заодно приколоти, а то неудобно перед товарищами.

Пришлось прибивать таблички к окружающим дверям, в «Секции гужевого снабжения» еще и высказали претензии: отчего это в последнюю очередь ими занялись? Катрин заверила, что не все таблички распечатаны — стратегического картона не хватает.

В кабинете «Общего орготдела» деятельная Лоуд проверяла телефон:

— Работаете пока. Большие проблемы у нас со связью. Режут провода правительственные мерзавцы, будто поможет такая манера власть удержать. Напрасные надежды, господин Лисицын, вы им так и передайте!

— Непременно передам. Но это не я режу, у меня и клещей нет, — отрекся штабс-капитан.

В кабинет вперся Колька, с чайником, хлебом и накрытой тарелкой, доложил, что масла дали много, а хлеба мало — не привезли еще ночной.

— Не время чревоугодничать, — напомнила товарищ Островитянская. — Садись, пей-ешь, будь готов к немедленному выезду. А нам нужно ближе к делу. Где, чертт его возьми, наша анархическая составляющая и этот проклятый пулемет?!

Анархическая составляющая влетела со свертком из шинельного сукна и в сопровождении целого хвоста специалистов. Сразу стало шумно, людно, все немедленно закурили.