Октябрь, который ноябрь

В коридоре нагруженную бумагами и граммофоном оборотня остановил человек в коротком пальто и мятой инженерской фуражке:

— Товарищ Островитянская? Мне посоветовали к вам обратиться.

— Не обязательно каждый совет принимать всерьез и на веру, — заметила Лоуд, которую пытались остановить по всяким текущим делам на каждом шагу. — Я немного занята.

— Понимаю. Извините, но дело важное. Позвольте сразу к сути. Я работал с Центром, мы выполняли отдельные задания. Но сейчас группа перестала существовать и…

— Ага, товарищ Лев? — сообразила завотдела. — Очень хорошо. Вас-то мы и ждем. Не подвел дедуктивный метод, работает. Пойдемте со мной, товарищ Лев. Выпьем чайку, все расскажите. Кстати, возьмите граммофон, он какой-то несподручный…

Глава семнадцатая Бесстрашные трусы

Литейный проспект, конспиративная квартира Центра

15 часов до часа Х.

«Лорин» выскочил правыми колесами на тротуар и, на редкость, бесшумно, без скрипа и визга тормозов, остановился.

— На этот раз давайте как-то решительнее, — предупредил, спрыгивая, товарищ Дугов. — Прищемим, чтобы даже не вздумал дергаться.

— Бойцы отходы перекроют, — заверила Катрин. — Только пуста берлога. Нужно было сразу ехать.

— Может и повезет, — обнадежил Колька. — Дворовую арку я машиной перекрою. Как насчет нагана? Товарищ Островитянская обещала.

— Она обещала, с нее и спрашивайте, — буркнул штабс-капитан, проверяя собственное оружие. — У нас лишних наганов нет. И вообще вы бы, Николай, в сторону отъехали. Против пулемета даже револьвером много не навоюешь.

— Ага, тут такие дела, а мы отъезжать будем, — бесстрашный водитель полез под сиденье, где у него хранился слесарно-ремонтный арсенал, и принялся выбирать гаечный ключ посокрушительней.

Подкатил отставший грузовик с приданной следователям ударной силой, «попутчики» энергично спрыгивали, устремлялись во двор, перекрывать черный ход, пожарные лестницы и иные пути отхода. В кузове «Руссо-Балта» остался пулеметчик, навел толстый ствол «Льюиса» на окна второго этажа.

— Обучены, — отметил Лисицын. — Послушайте, Екатерина Олеговна, а почему так настойчиво именуете их «бойцами»? Естественно, не «нижние чины», но неужели «солдаты» уже окончательно вышло из моды?

— Все модно, и «солдаты», и «красногвардейцы», и революционно-контрреволюционные герои, они же опора и надежа классовых битв, — вздохнула Катрин. — Но «бойцы» мне как-то ближе. Ладно, не будем отвлекаться.

Москаленко и трое «попутчиков» ждали у двери подъезда. Шпионка с одобрением глянула на боевые силы. К политическо-агентурной работе резервная команда засланцев от Попутного была годна весьма ограниченно, но времени они не теряли, вооружились и обмундировались на славу. Даже сомнительного покроя шинели были ловко подогнаны по росту. Гранатные и патронные сумки, ремни, бебуты и саперные топорики, за последний сутки у бойцов появились и противогазы. Стволы… Москаленко рассказывал, как от безысходности ожиданий и отсутствий оперативного командования вздумали направить двоих делегатов в стрелковую школу Ораниенбаума, где без особого труда получили двенадцать автоматов Федорова и три самозарядки той же знаменитой конструкции. В полной комплектации, с уникальными штыками, боекомплектом, заказными патронными подсумками и прочим обвесом. Два ручных пулемета «Льюиса» прапорщик выменял уже в Питере. Определенно, его полувзвод являлся на данный момент самым оснащенным и боеготовым в столице.

— Дверь сразу выбиваем? — уточнил Москаленко. — Можно гранатами, чтоб глушануть и ничего осознать не успели.

— Маловероятно, что там вообще кто-то есть, — сказала Катрин. — Давайте для начала обойдемся без понтов, дверь пожалеем, по-старинке попробуем.

Группа захвата поднялась на второй этаж. Дугов сердито указал стволом «нагана» на дверь — действительно, преграда была классово-чуждой: огромной, надежной, с бронзовыми, не успевшей потерять блеск, ручками и «бобочкой» звонка.

Катрин пожала плечами, переложила маузер в левую руку, резко крутанула звонок, тут же заколотила кулаком в дверь и заголосила:

— Да что ж такое?! Опять?! Открывайте, не то околоточного вызову! Хватит хулиганить, сколько же можно?! Я жаловаться буду!

Судя по лицам коллег-следователей и бойцов, общение с тов. Островитянской не прошло даром и некоторые актерские способности напарницы Катрин все же переняла.

— Боже мой, вы мне всю квартиру загадите!

Катрин понимала, что надрывается напрасно, все равно придется взламывать дверь и обыскивать опустевший и остывший приют террористов, надеясь отыскать удачный след.

Но тут за дверью послышались явственные пришлепывающие шаги.

Следователи отпрянули под прикрытие стены, автоматчики вскинули оружие.

— Ой-вэй, так что там стряслось? — явно спросонья спросили из-за двери.

Катрин, стараясь не высовываться из-за прикрытия, порезче крутанула звонок и взвизгнула:

— Они еще спрашивают?! Вы трубу, трубу гляньте!

— Какую трубу, милая барышня? — изумился неведомый обитатель.

— В уборной, милостивый государь! В сортире-с!