Октябрь

Послы ушли. Я остался один. Лист бумаги – заявление об отставке и о передаче власти партии большевиков, лежал на столе. Я еще не подписал его, стараясь оттянуть до последнего роковую минуту. Поставить подпись – это всего лишь мгновение… Но после того как этого история России, как паровоз, проскочит стрелку и свернет на совсем другой путь. И двинется по нему то ли к новым победам, то ли к пропасти…

В этих тяжких раздумьях прошли остаток ночи и утро. А на следующий день ближе к полудню ко мне заявились торжествующие победители. Сначала на Дворцовой площади раздался приглушенный звук моторов. Я выглянул в окно. К парадному подъезду Зимнего подкатили три броневика незнакомой мне модели на восьми огромных колесах и закрытый легковой автомобиль угловатой формы. Почти одновременно из броневиков выпрыгнули солдаты в той самой пятнистой мешковатой форме, а из автомобиля не спеша вышли несколько человек в цивильном и военном и направились во дворец. Юнкера у входа, вот канальи, даже не пошевелились, чтобы спросить у прибывших хоть какие-то документы. Очевидно, их убедили не проявлять лишнее любопытство двойные пулеметы броневиков, один из которых был весьма солидных размеров, и три десятка головорезов, выразительно поглядывавших на мою охрану и державших наизготовку оружие. Нет сомнений, что и эти, сменившись с поста, тут же покинут Зимний дворец в неизвестном направлении.

И вот громкие шаги в коридоре. Идут, как хозяева… А ведь в самом деле они уже здесь хозяева… А кто тогда я?

Мои мысли были прерваны явлением трех фигур, которые словно греческие богини судьбы – мойры – без стука вошли в мой кабинет. Это были Иосиф Сталин, Феликс Дзержинский – их фото в свое время демонстрировали мне сотрудники военной контрразведки – и еще какой-то офицер, в той самой странной пятнистой форме. Знаков различия на его погонах не разглядел – после бессонной ночи у меня болели и слезились глаза. Но я сумел понять, что большевистские лидеры относились к нему с подчеркнутым уважением.

Этот офицер был вооружен пистолетом в странно закрепленной кобуре в левой подмышке и коротким карабином с длинным кривым магазином. И тут я с ужасом понял, что это один из тех самых безжалостных офицеров-большевиков с таинственной эскадры адмирала Ларионова. Руки у меня предательски задрожали, а по спине побежали струйки холодного пота.

Первым заговорил Сталин.

– Господин Керенский, вы уже подписали заявление о сложении ваших полномочий, отставке возглавляемого вами правительства и передаче власти правительству, сформированному партией большевиков?

Я утвердительно кивнул, подошел к столику и, вздохнув, размашисто расписался. Сталин взял из моих рук документ, внимательно прочитал его и, бережно сложив, положил в полевую офицерскую сумку, висевшую у него на боку.

– Все правильно, господин Керенский, вы сдержали свое обещание, – сказал Сталин, – в свою очередь, и мы сдержим свое.

Он повернулся к офицеру, следившему за всем происходящим с легкой улыбкой, и сказал:

– Товарищ Бережной, будьте добры, пригласите, пожалуйста, караул.

Тут я увидел то, что поразило меня до глубины души. Офицер, которого Сталин назвал товарищем Бережным, достал из кармана небольшую черную коробочку с торчавшим из нее смешным хвостиком, нажал какую-то кнопку и произнес:

– Малюта, полковник Бережной на связи!

Я вздрогнул, а из коробочки раздался очень отчетливый голос:

– Товарищ полковник, старший лейтенант Малюта слушает.

Мысли в моей голове смешались. Несомненно это была рация… Но такая маленькая, размером с портсигар… О таких я никогда не слышал. Кроме того, словосочетание «товарищ полковник» резало ухо мне, но ничуть не смущало остальных явившихся… Ну, и Малюта – он что, потомок того самого Скуратова-Бельского, или это прозвище? Второй вариант был куда хуже первого, ибо просто так подобные прозвища не даются. У меня опять потемнело в глазах.

А полковник продолжал:

– Товарищ старший лейтенант, приказываю вам направить в Готическую библиотеку наряд из двух бойцов. Надо доставить господина Керенского к месту его назначения.

Коробочка отозвалась:

– Вас понял, товарищ полковник, наряд направляю, прибуду с ним лично через пару минут!

Вот как, а с дисциплиной, судя по всему, у них действительно полный порядок…

В кабинет вошли еще трое военных. Обмундированы они были почти одинаково, так что трудно было отличить внешне офицера от нижнего чина. Один из них, по всей видимости командир, здоровенный и наглый, вскинул руку к козырьку кепи и произнес:

– Товарищ полковник, старший лейтенант Малюта по вашему приказанию прибыл, – и тут же бросил на меня такой взгляд, будто спросил: «Этот, что ли, Керенский? Ну-ну…»

Я вздрогнул, а полковник Бережной продолжил:

– Товарищ старший лейтенант, вы лично доставите гражданина Керенского в указанное вам надежное место. И чтоб все было в полном порядке, этот человек нам еще пригодится!

– Так точно, товарищ полковник, – козырнул старший лейтенант и ухмыльнулся: – Гражданин Керенский, на выход с вещами…