Октябрь

Когда катер с Владимиром Ильичом причаливал к нашему борту, то БПК уже стоял, развернутый носом в сторону островов Большой Щит и Малый Щит, готовясь немедленно отправиться в путь. Интересно было глядеть со стороны на наших матросов и офицеров, которые знали, за кем их корабль отправился в Выборг. Что называется, шила в мешке не утаишь. Они столпились у трапа и молча смотрели на «вечно живого», как папуасы на телевизор.

Но тут появился старший офицер и, дабы не вгонять Ильича в тягостные мысли и избежать опрокидывания корабля из-за того, что на одном борту столпилась вся команда, сделав страшное лицо, разогнал любопытных по боевым постам. Только что на палубе было полно народу, и вот уже пустынно, как будто прозвучал сигнал боевой тревоги. Остались только матросы у трапа, которые, нагло пользуясь служебным положением, вовсю глазели на Ильича, первым поднимавшегося по трапу.

Вместе со мной появления вождя мировой революции ждал и командир «Североморска» капитан 1-го ранга Алексей Викторович Перов. Поднявшись на палубу, Ильич с удивлением покрутил головой, будто говоря: «Господи, куда я попал?!» Сейчас он совсем не походил на свои хрестоматийные изображения, но было в его личном деле и подобное фото без бороды и усов, но зато с кучерявым шиньоном, как раз относящееся к периоду финской полуэмиграции.

Чтобы не вводить товарища Ленина в смущение откровенным разглядыванием, мы почти тут же подошли к нему и представились. Пусть привыкает к тому, что теперь он государственный деятель, а не оппозиционная шантрапа. Следом за Ильичом на палубу поднялись его сопровождающие – три наших морских пехотинца и финский товарищ Эйно Рахья.

Начал накрапывать небольшой дождик, и мы пригласили вождя в кают-компанию попить кофе и поговорить за жизнь. Его охрана, видя, что их подопечный попал в надежные руки, тихо ушла в кубрик морских пехотинцев. Мы почувствовали, как палуба под ногами слегка завибрировала. «Североморск» начал свой путь в Петроград, имея на борту бомбу невиданной разрушительной силы. Доведя нас до кают-компании, Алексей Викторович с извинениями откланялся. Именно ему предстояло выводить корабль по узкому и извилистому фарватеру на просторы Финского залива.

Интересно, что Ленин довольно быстро освоился в непривычной для него обстановке. Сидя за столом и прихлебывая горячий кофе, которым нас угостил стюард «Североморска», он с любопытством крутил головой, то обводя взглядом окружающую обстановку, то с интересом поглядывая на меня…

– Товарищ, или господин, подполковник… Простите, не знаю, как к вам обращаться, – заговорил со мной Ильич, отставив чашку с кофе.

Я читал его, как открытую книгу. Пока это было легко. Его неслабый, надо сказать, мозг требовал «информации, информации, информации».

– Уважаемый Владимир Ильич, лучше обращайтесь ко мне «товарищ», – ответил я. – Когда у нас говорят «господин», то это либо иностранец, либо имеется в виду «очень большое дерьмо».

– Вот как замечательно, товарищ Ильин, – Ленин потер руки, – скажите, а вы член нашей партии?

Я улыбнулся.

– Нет, Владимир Ильич, я беспартийный, хотя у нас и есть так называемая коммунистическая партия, но, даже разделяя идеи социальной справедливости, вступать в нее я как-то не спешу…

– А почему же, позвольте вас спросить? – заинтересовался Ленин. – И почему вы назвали эту партию «так называемой»?

– Два вопроса, – ответил я, – и один ответ на них. У этой партии только название то же – «коммунистическая». А все остальное даже на эсдеков-меньшевиков не тянет. А еще их лидер отчаянно боится победить на хоть каких-нибудь выборах, потому что тогда придется нести ответственность за все сделанное и несделанное. Да и, собственно, что-то реальное придется делать, а не только в парламенте заниматься словоблудием.

– Гм, – нахмурился Ленин, – а кто же тогда у вас защищает интересы трудящихся? Ведь должна же быть организация, которая занимается этим?

– Да никто… – пожал я плечами. – Каждый сам по себе, а организаций разных полно, только они все больше занимаются защитой своих собственных интересов. Считается, что защитой прав народа занимаются прокуратура, следственный комитет, суд и так называемые правозащитники. Последние, под видом защиты прав трудящихся, в основном занимаются защитой интересов иностранных государств.

– Ужасно, товарищ Ильин, это просто ужасно! – воскликнул Ленин. – Скажите, как вы докатились до жизни такой?

– Вот так и докатились, – ответил я. – Однажды один умный человек создал партию, которая должна была защищать интересы трудящихся путем построения государства этих самых трудящихся, а для этого нужно было разрушить старое государство «до основанья, и затем…»

В ходе разрушения старого случилась Гражданская война, от которой с обеих сторон погибло примерно двадцать миллионов человек, а еще два миллиона бежали из страны. Это при том, что численность прослойки людей, которых хоть как-то можно причислять к эксплуататорам, не превышает и полумиллиона человек.