Окружение Гитлера

Между тем, бывший подчиненный Геринга Коллер предпринимал максимум усилий, чтобы обеспечить безопасность лишенного всех чинов экс-рейхсмаршала. Кессальринг освободил его из-под ареста, но оставалась опасность, что Геринга могут захватить в плен советские войска. Такая перспектива выглядела пугающе: едва ли второе лицо после Гитлера могло рассчитывать на снисхождение. Герману Герингу предложили покинуть Маутендорф, но он отказался это сделать. Более того, неожиданно стал настаивать на своем участии в переговорах с союзниками: «Я только что узнал, что вы намерены направить Йодля к Эйзенхауэру для начала переговоров. Считаю, что в интересах страны целесообразно было бы, чтобы я параллельно с официальными переговорами Йодля смог неофициально встретиться с Эйзенхауэром для прямой беседы между двумя маршалами. Мои успехи в проведении всех переговоров за границей, которые мне поручал фюрер перед войной, ярко свидетельствуют о том, что я могу создать благоприятную атмосферу для переговоров Йодля». На самом деле дипломатические миссии Геринга далеко не всегда были успешными, но, как многие слишком самоуверенные люди, он не сомневался в положительном ответе. Поэтому заготовил письма для генерала Эйзенхауэра с предложением организации встречи. Однако к участию в переговорах Геринга не допустили: Йодль подписал условия капитуляции Германии без него. Письма были доставлены лишь утром 8 мая, и не самому Эйзенхауэру, а бригадному генералу Роберту Стэку. Отряд разведчиков, посланный Стэком, направился в Фишхорн и с нетерпением стал дожидаться Геринга. По воспоминаниям генерала Коллера, Геринг переоделся в жемчужно-серый мундир, уложил багаж, сел с Эммой и Эддой в бронированный «мерседес» и отправился в Фишхорн. За ним последовала целая колонна автомашин, в которых разместились его родственники и приближенные, включая врача, поваров, слуг и охранников. Подробности встречи с американцами, описанные адъютантом генерала Стэка, капитаном Бондом, говорят о том, что даже в самый напряженный момент своей жизни Геринг остался верен своей традиционной манере поведения: «…через переводчика нацистский лидер извинился за то, что не надел более подобающую случаю форму. И пояснил, что американские бомбардировщики разрушили Берхтесгаден, из-за чего он лишился большинства своих мундиров и наград. Нас с генералом рассмешил этот приступ тщеславия, а жена Геринга зарыдала. Геринг тут же наклонился к ней и нежно ущипнул ее за щеку». По пути к месту расположения американской армии Геринг шутил с солдатами, был оживлен, а во время ужина в замке охотно позировал фотографам. Создавалось впечатление, что он совершенно не понимал, что его ожидает вовсе не почетный плен, а суд и последующая казнь. Даже отправляясь, как ему казалось, на встречу с Эйзенхауэром (на самом деле бывший рейхсмаршал был доставлен в лагерь для военнопленных), Геринг оставался в прекрасном расположении духа.

Плен и суд над преемником Гитлера

Крошечные комнатушки без удобств на окраине Аусбурга были совершенно не похожи на те роскошные апартаменты, к которым Геринг успел привыкнуть. Кроме того, его лишили аудитории, заставили снять ордена, эполеты и аксельбанты и даже отобрали кольцо с бриллиантом. Затем настал черед допросов. В отличие от пленника, стремившегося как можно больше рассказать о проблемах авиации Германии или своих взаимоотношениях с фюрером, разведку США интересовали более прозаические детали, которые способны были помочь вести успешные действия против Японии. Из Аусбурга Геринг был перевезен в Висбаден, где беседы с офицерами разведки продолжились. Превосходный актер и профессиональный оратор, Геринг вызывал противоречивые чувства у своих собеседников. Одни считали его холодным и расчетливым человеком с непомерными амбициями и гипертрофированным тщеславием. Другие отмечали совершенно недопустимую для руководителя такого ранга наивность: «Он совершенно искренне уверен в том, что никогда и никому не подписывал смертный приговор и никого не отправлял в концентрационный лагерь – кроме случаев „военной необходимости“».