Окно в природу-2002

Наблюдая этот в реальности существующий мир, ученые усмотрели некоторые закономерности островной жизни. Во-первых, жизнь островов небогата разнообразием, но каждый вид животных избыточен. Во-вторых, животные либо сильно мельчали, либо, напротив, становились гигантами. Еще раз упомянем варана с острова Комодо, полюбуемся (смотрите снимок) большой черепахой, на панцирь которой присела отдохнуть птица. (В зоопарке Сиднея я видел: на таких черепахах катались дети.) На островах Новой Зеландии не так уж давно, в XIX веке, исчезли (охота людей!) гигантские птицы моа высотою в три метра и весом в двести пятьдесят килограммов. Еще большими были гигантские, тоже бескрылые, птицы на Мадагаскаре. Помнят еще забавных и неуклюжих дронтов (отяжелевших дальних родичей журавлей) на Маврикии.

Заметим: все перечисленные птицы, включая киви, на островах потеряли крылья. Из-за отсутствия хищников и за ненадобностью перелетов крылья стали ненужными. Характерно и поведение птиц. Они совершенно не боялись людей, поскольку никогда их не видели и не знали, что представляет собою двуногая бестия.

Небоязливость дорого стоила бескрылым островным птицам. С появленьем людей они исчезали в историческом смысле почти мгновенно. Знаменитые дронты Маврикия истреблены были буквально в считанные годы.

ЛЮБОПЫТНО, что и ныне относительная недосягаемость островной суши служит, возможно, последним убежищем для некоторых птиц и зверей в период появленья потомства. На острове Врангеля я наблюдал гусей, прилетающих гнездиться из Калифорнии. На этот же остров собираются рожать самки белых медведей. А на остров Прибылова (Аляска) приплывают в период свадеб многочисленные стада котиков. Та же картина на островах Командорских. А на остров Сарычева с побережья Камчатки мы летали наблюдать моржовые лежбища. В Гренландии благодаря островной изоляции сохранились овцебыки.

Маленькие острова до сих пор сохранили древний мир морских птиц. Слой их помета близ Южной Америки местами достигал тридцати — сорока метров (десятиэтажный дом!) — так долго птицы обитают на одном месте. Кто бывал в Кандалакшском заповеднике, знают скальные «Семь островов» с невообразимо шумными «птичьими базарами». В других местах на спокойные, тихие острова собираются летом линные гуси, теряющие способность летать. На островах, затерянных между Антарктидой и Африкой, живут несколько видов пингвинов.

И ЕСТЬ ЕЩЕ знаменитые Галапагосские острова, лежащие к западу от Южной Америки. Всемирную известность они получили не только потому, что тут обитают диковинные древние игуаны и гигантские сухопутные черепахи. Галапагосские острова являются колыбелью мысли об эволюции жизни, о постоянном ее приспособлении к меняющимся условиям. Тут, путешествуя на корабле «Бигль» (1833), Чарльз Дарвин, насладившись зрелищем нетронутой временем древней жизни, обратил внимание и на мелких обитателей островов — небольших птичек вьюрков. Все они были очень похожи, и в то же время обитатели каждого острова чем-нибудь отличались. У одних клюв был как у нашего дубоноса, приспособленный разрушать семена, у других — клюв-шильце, пригодный добывать насекомых, у третьих клювик — ни то ни се, но насекомых вьюрок выковыривал из древесины с помощью зажатой в клюве иголочки кактуса. (Это обнаружилось уже после путешествия Дарвина.)

Блеснувшая у Дарвина мысль о том, что формы жизни постепенно, неуловимо для человека меняются, приспосабливаясь к меняющейся обстановке, оказалась плодотворной, она убедительно объяснила изменчивость жизни не только на островах. Но острова были отправной точкой в рождении новой науки. Приглядевшись к ним в разных местах, «Дарвин и его современник Уоллес поняли, что острова являются открытой книгой, повествующей о развитии на Земле жизни».

23.08.2002 — Поиски лидера

Действуя без оглядки, люди на Земле уже потеряли, и безвозвратно, многих животных. В лучшем случае рисунок в книжке и музейные чучела напоминают: были… Сегодня на грани исчезновения находятся сотни птиц, зверей, змей, ящериц, насекомых. Земля беднеет на глазах нынешних поколений. Осознавая трагичность потерь, люди стали тратить немало средств, усилий, изобретательности, чтобы отвести от роковой черты хотя бы то, что особенно дорого. В этом случае поучительны усилия американцев по спасенью белоголовых орланов, кондоров, соколов-сапсанов и особенно журавлей.

БЕЛЫЙ журавль во времена индейцев был в Америке птицей обычной, но охота, распашка прерий и повсеместное беспокойство быстро свели число их, как считали, к нулю.

Но в 1938 году на зимовке в Техасе вдруг обнаружили четырнадцать уцелевших птиц. Находка взволновала страну. Спасение журавлей стало в Америке символом сохранения дикой природы. За шестьдесят лет энтузиазм, всеобщая заинтересованность в деле и огромные средства дали неплохой результат. Сейчас число журавлей приблизилось к трем сотням. Из них диких, вольных — около двух сотен, остальные рассредоточены по питомникам.