Океан Надежд2. Лето испытаний

Пенни Криз проводила ее взглядом, после чего потерла веко ладонью. Во время сегодняшней готовки пищи, на ее правое веко попала капля раскаленного подсолнечного масла, и теперь боль от ожога причиняла ей неудобство, заставляя время от времени прикасаться к нему. Конечно эту боль нельзя было сравнить с той, что она испытала в раннем детстве от полученной травмы, которое навсегда оставила на ее миловидном лице большой шрам. Этим шрамом ее наградил старший брат, который с рождения страдал от душевного расстройства и имел маниакальное влечение к острым и колющим предметам. Однажды его игры зашли слишком далеко. Он вообразил себя индейцем, снимающим со своих врагов скальп. К несчастью для Пенни, этим врагом стала она. На следующий день, отец Пенни взял с собой Стью (так звали ее брата) на прогулку. Вернулся он под вечер один. Пенни не знала, куда делся Стью, но была рада, что тот покинул их дом хоть на короткое время. Но время шло, а Стью не возвращался. Пенни почувствовала неладное, но спросить у родителей о местонахождении брата, она так и не решилась. И не потому, что боялась услышать или прочесть в родительских глазах страшный ответ, а потому, что боялась - этого страшного ответа она как раз и не получит. Стью хоть и был ей братом, он все же был слишком жестоким и со временем его опасные игры могли закончиться чьей-либо смертью. С момента исчезновения Стью, Пенни приводилось плакать и не один раз, но никогда эти слезы не были по пропавшему брату. Но все те слезы, которые обронила она за тридцать лет своей жизни, не шли ни в какое сравнение с теми, что она видела сегодня на щеках юной девочки, потерявшей своего отца.

Пенни Криз тяжело вздохнула, после чего направилась обратно в лазарет, чтобы прибрать опустевшую койку, на которой лежал Гилберт Коннорс и отправить в прачечную (которая была обычным амбаром с несколькими плетеными корзинами) простыни.

В лазарете как всегда было солнечно из-за больших окон и очень тихо, несмотря на приглушенные голоса, доносящиеся из молитвенного зала. Легкий ветер раздувал белые занавесы, впуская внутрь солнечных зайчиков, что прыгали по стенам, пытаясь догнать друг друга. Пенни, держа корзину в руках, подошла к постели, на которой лежал Коннорс. Положив корзину на пол, она протерла веко, которое, скорее всего уже было красным, как от ожога, так и от ее частых прикосновений, после чего принялась за работу. Она отправила шерстяной плед в корзину и то же самое хотела сделать и с простыней, когда ее внимание привлекло некое зеленовато-черное пятно на нем. Пятно отдаленно по форме напоминало человеческие губы. Пенни прикоснулась к пятну, протерла его подушечками пальцев, затем осторожно поднесла простынь к носу, пытаясь уловить какой-либо запах. Ничего. Пятно не стиралось и не имела посторонних запахов.

- Что это такое? - спросила она сама себя. Пенни провернула простынь другой стороной, на которой зеленовато-черное пятно было коричневого цвета с желтыми краями. Такое пятно может оставить пламя, если его поднести достаточно близко к материи, но при этом не настолько близко, чтобы проделать в ней дыру. Неужели Гилберт Коннорс пытался курить в больничной зале? Пенни не могла утверждать, но ей всегда казалось, что Гилберт был одним из тех немногих мужчин общины, которые не считали курение неотъемлемой частью жизни любого представителя сильного пола. - Что бы это ни было, щелок со всем справиться.

Уверено кивнув головой, Пенни бросила простынь в корзину, потерла пальцами досаждающее веко, после чего отправилась с грязным бельем в прачечную.

***

Ей стало плохо у дверей в молитвенный зал. Вначале Пенни почувствовала жгучую боль в области глаза, веко которого пострадало от капли раскаленного масла, от чего у нее даже помутилось в глазах. Она прислонилась к стенке, почувствовал сильную слабость во всем теле. Все вокруг закружилось, окутываясь туманом. Сотни иголок начали впиваться ей в глаз, постепенно увеличивая свое количество и распространяясь по всему лицу. Боль становилась все сильнее. Пенни попыталась позвать на помощь, но прежде чем ей это удалось, ее сознание отключилось, и она упала на пол как подкошенная.

***

Очнулась она уже в своей постели. Рядом с ней сидел ее муж Алекс и еще несколько членов общины, среди которых был Джордж Либрук, его дочь Эйрин, Джек Беллами и Баррет Гибсон.

- Что произошло? - спросила Пенни своего мужа.

- Ты потеряла сознание, - ответил Алекс. Как он не старался, но тревогу в голосе он не смог подавить. - Как ты сейчас себя чувствуешь?

- Голова болит. Не так сильно как перед обмороком, но все еще ощутимо. Не понимаю, почему это произошло?

- Не стоит беспокоиться, - вышел на первый план Джордж Либрук. -- У меня есть хорошее зелье, которое быстро снимет головную боль.

- Благодарю вас, сир Либрук, - произнес Алекс, поглаживая жену по ее темно-каштановым волосам.

Либрук кивнул, после чего вышел из комнаты. Вернулся он уже спустя пять минут с пузырьком с синей жидкостью. Он попросил разбавить зелье в стакане с водой и только после этого дать его выпить Пенни.