Океан

Я обратился к памяти: детство, мама, игры, юность, взросление, оружие, новые люди, события. Любил ли я, отдавал ли кому-нибудь хоть сколько-нибудь любви, не думая о Боге? Чувствовал ли тот дар, что ежеминутно получал от Него? Кто я был без Бога? Глаза стали мокрыми. Я оторвал взгляд от камней и посмотрел на спутников. Учитель стоял прямо, и взор его обратился внутрь себя. Наири сидела на корточках, сложив руки на коленях, лицо её было мокро. Две вершины нашего сбалансированного треугольника, утопив себя в слезах, разбалансировали его…

Утром, проснувшись, я обнаружил Учителя, разводившего огонь в одиночестве. Предугадывая мой вопрос, он сказал:

– Она ушла ночью. Схождение Святого Духа не означает его присутствия навсегда. Мы были не готовы. Все трое.

14

– Не долгим был визит её,

И шелест платья память прячет,

И взгляды ничего не значат,

Когда и тело будто не твоё, – продекламировал я первое, пришедшее на ум, и обнял пригорюнившегося Ученика. – Пора в Путь.

Мы выбрались из глубокого русла Карсы, которое уводило исчезнувшие воды резко влево от нашего маяка – вершины, где ждало звезды назначенное нами место. До гряды нас отделяла каменистая равнина. Ни деревьев, ни кустарника. Ученик, понуро опустив голову, шёл молча, изредка пиная попадавшиеся на пути мелкие круглые камешки. Меня же тянуло на поэзию.

– Она ушла, и звук её шагов

К тебе вернулся тяжестью оков!

– Учитель, ты читаешь мысли? – спросил меня Ученик, наподдав очередной снаряд.

– Я связан, синхронизирован со всеми твоими телами, поэтому слышу, чувствую, переживаю с тобой вместе.

– Учитель, тело у меня одно, – удивился Ученик.

– Вовсе нет, – ответил я. – Тебя уже ждут уроки по твоим телам, но позже.

– Почему не сейчас?

– Таков План.

– А что по Плану сейчас? – мой собеседник, похоже, начинал расставаться с грустными мыслями.

– Я не вижу Плана целиком.

– Но у тебя всегда есть Ответ на любой мой Вопрос, – напирал Ученик.

– Спрашивая, ты открываешь мне страницу Плана, а я считываю текст. Так работает План. Ты, Я и План – троица. План раскрывается в Пути.

На слове «троица» Ученик вздрогнул.

– Скажи, что будет с Наири?

– Ей очень тяжело сейчас. Ты один из трёхсот нуждался в Боге, она же одна из трёх тысяч своих соплеменников приняла сошедший Дух Святой. Её карман-сердце полон, и ноша эта велика для проявленного мира.

– Мы встретимся когда-нибудь? – с надеждой спросил Ученик.

– Когда будем готовы.

Энсиноорская Гряда представляла собой цепь примкнувших друг к другу вершин разной высоты, напоминая зубы повидавшего жизнь дракона. В качестве ориентира мы выбрали не самую высокую, но с характерным сколом, гору. Видимо, именно на этот зуб дракон пробовал чугунные ядра. До нашей цели оставался день пути, но поскольку мы задержались утром с Наири, было ясно, что заночевать придётся на равнине. Я видел, что Ученика заботит какая-то мысль, он обдумывал что-то, шевелил губами и морщил лоб. Наконец, вдоволь намучившись, выдал:

– Учитель, могу ли я сотворить рыбу не для себя, а кому-то ещё?

– Ты о Наири?

– Да, нас двое, и мы всегда с едой, она сейчас одна.

– Твоих сил хватит только на одну рыбёшку. Отдав её другому, сам останешься без еды.

– А ты? Ты можешь отдать ей хлеб?

– Могу и лишусь его так же.

– Прошу, сделай для Наири лепёшку, – Ученик вцепился мне в плащ.

– На этой равнине нам не из чего развести костёр, чтобы приготовить твою рыбу. Если я отдам хлеб, мы останемся голодные.

– Прошу, отдай! – Ученик в нетерпении стал дёргать мои одежды.

– Готово, – улыбаясь, сказал я юному рыцарю и подумал: «Гениальный всё-таки у меня Ученик».

Нижняя часть солнечного диска коснулась драконьей челюсти. Мы выбрали небольшую ложбину и устроились в ней. Снова плащи стали нашими кроватями, подушками и одеялами. Звёздное небо бесконечным экраном накрыло нас, и Ученик, позёвывая, сказал:

– Тебе не горячо нести свой камешек в кармане?

– Нет, он, как и все камни вокруг нас, пока Бог не вдохнёт в него Жизнь Звезды.

– Как Бог сделает это?

– Словом.

– Что это за Слово? – оживился Ученик.

– Его Имя, – ответил я и посмотрел на Ученика.

– Как оно звучит, Учитель? – сонное настроение совсем покинуло его.

– Спроси Бога сам, сон – лучшее состояние для этого.

После моих слов Ученик тут же закрыл глаза.

15

Я спал, я спал и не спал. Во сне я обращался к Богу с просьбой прийти и назвать своё Имя. Полночи я проворочался, находясь на грани между сном и явью, Великий Свет так и не появился. Ближе к утру я провалился в забытьё, и когда снова открыл глаза, восток намеревался сменить окрас ночи на рассветные тона. На моём плаще сидела ящерка. Черные глаза-бусинки внимательно разглядывали меня. Не меня целиком, но место на лбу, прямо между глаз.

«Я уже давно здесь», – прозвучал голос в моей голове.

«Со мной разговаривает ящерица, – подумал я удручённо. – Видимо, во сне».

«Сын Мой, ты звал меня, и Я здесь», – снова донеслось из глубин моей черепной коробки.

– Как давно? – спросил я, глядя в бусинки, не зная при этом, кого спрашиваю.

– От сотворения Мира сего, с тобой же – от твоего рождения Здесь, посему звать и ждать меня никогда не надо, – ответил голос.