Океан

– Нет. Воспитание – это только часть. Я говорю про весь комплекс: опыт, общество, воспитание, моральные установки, инстинкты и так далее. А то, что я хочу поэкспериментировать – так, безделица, хотя и интересная.

– Но ты же говоришь, что есть самообучающиеся программы.

– Ты видишь у нас на борту опытных программистов или психологов? – он развел руками. Металлическая выглядела особенно эффективно. Есть коллективы, которые пишут такие программы, но у нас на борту таких нет.

– А не боишься, что, твой эксперимент выйдет из-под контроля, станет слишком умным и перебьет нас всех? Ведь, человечество всегда очень опасалось таких сценариев, вспомним еще с этого…как его, – Игорь поморщил лоб – а, Франкенштейна или доктора Моро.

– А ты не боишься, что Лада выйдет из под контроля или какой-то Юнга? Они точно не глупее нашего и умеют анализировать и делать прогнозы лучше человека.

– Тут ты прав, – согласился Игорь и замолчал.

– А вот помнишь, – продолжил геолог, – древнего писателя Азимова? И три закона робототехники. Нельзя такие табу поставить в мет-мозгу?

– Азимов и прочие сейчас можно читать только как лёгкие рассуждения на тему. Да, для своего времени это был прорыв, да и сейчас философские вопросы, поднимаемые там, довольно любопытны. А что касается конкретики, – Аркадий бросил взгляд на Эмиля, как самого эрудированного и многопрофильного специалиста среди присутствующих, – сам подумай. Ведь, чтобы понять, грозит или нет человеку опасность, сам робот должен быть таким умным, уж не меньше, чем человек. Не меньше, а на самом деле – гораздо более умным.

– А как же наша Лада, – вмешался Семен. Она же смотрит за показаниями всего экипажа и сообщает, если существует опасность.

– Да там другая же система, – вмешался Руслан, поигрывая своими впечатляющими бицепсами. Она просто постоянно отслеживает, а у Азимова роботы анализировали и делали вывод – опасно или нет. И мало того, самостоятельно предпринимали действия для предотвращения. Если, например, у кого-то из нас опасно повысится температура, она даст знать об этом Семену и капитану, – он обернулся на врача, который согласно кивнул. Если никого не будет, она, в крайнем случае, направит Юнгу, чтобы он сделал укол. Но это прямая и явная угроза. А если кто-то наставит оружие на человека?

– Она не среагирует, – тихо закончил Игорь.

– Правильно. Потому, что все показатели в норме и непосредственной опасности нет. Лада будет просто наблюдать.

Аркадий тяжело вздохнул и потер глаза.

– В общем… Не стоит полностью полагаться на машины. Кто знает, помогут они тебе или нет. Это хороший инструмент, как топор или прокатный стан, но в сложных вещах, которые подразумевают выбор, от них толку не больше, чем от палки.

Разговор сам собой угас, кто-то остался, чтобы поесть, а Игорь отправился в свою каюту. Делать особо было нечего, шлемы виртуальной реальности в режиме тишины выключались принудительно, поэтому он решил поспать.

Проснувшись позже, он посмотрел на часы, и оказалось, что прошло всего несколько часов, и до начала движения дальше было еще прилично времени. За время отдыха, боевая тревога так и не прозвучала, что означало только одно – их так и не нашли.

Он проследовал на капитанский мостик, и увидел там оживленно беседующих Николая Ивановича и Томаса. Старпом стоял чуть в сторонке и внимательно слушал. Ядерщик выглядел довольно мрачно.

– И что, никак сейчас нельзя починить?

– Нет, надо подниматься. Даже под водой можем плыть только на самом малом ходу, даже на средний не перейдем.

– Как там пока ситуация?

– Если не будет ремонта, я еще сутки-двое могу латать, но дальше все начнет усугубляться.

– Хорошо. Делай, что можешь, будем готовиться к всплытию.

Николай Иванович кивнул, и отправился в свой отсек. Его догнал Игорь.

– Что случилось?

– Протечки во втором контуре, возле газогенератора. Сначала была одна, потом еще несколько. Я перекрыл этот участок, но возникают в новом месте. Надо менять весь участок, а это означает серьезный ремонт при помощи Юнги и его мелюзги, малых сервисных дронов.

– Надо всплывать?

– Придется. Если ничего не делать, то скоро весь контур будет напоминать решето, а такая замена в походе невозможна, этот ремонт надо на берегу проводить.

Игорь проследовал в кают-компанию, где, к его неожиданности, никого не было. Только он сел, как включились все экраны, а это значит, что режим тишины был окончен.

Капитан обратился ко всем отсекам:

–Экипаж, режим тишины окончен досрочно, через пару часов мы начинаем подъем на поверхность. У нас обнаружилась небольшая неисправность с реактором, которую требуется устранить. На устранение дается полдня, после чего уходим снова на курс. Готовьтесь.

Экран погас.

Вскоре, действительно, подлодка пришла в движение и весьма заметно стала с высокой скоростью всплывать. Два километра…Полтора…Километр…

Дифферент уменьшился, всплывать стали медленней. Полкилометра…Триста метров…Сто…

– Выпустить воздушных дронов. Остановить подъем.

– Есть.

Когда оба дрона поднялись из-под воды в воздух, то на камерах сначала ничего не было видно.

– Что с картинкой?