Оябун. Том 2

— Тогда я беру в руки оружие и иду до конца. Понадобится — зубами буду глотки рвать. За себя, за друзей. По другому не умею… Мне кажется, в прошлой жизни я сделал столько плохого, что боги не поверили собственным глазам и решили подарить еще один шанс. И теперь я пытаюсь понять, каково это — быть нормальным человеком. Учусь просто жить. Чтобы потом на могилу не плевали.

Поставив пустую юноме на столик, Горо фыркает:

— Я думаю, ты тогда выкопаешься и накостыляешь всем и каждому… Слушай, давай мы лучше отчебучим чего-нибудь такое, чтобы встряхнуться, а? Чтобы народ у виска пальцем крутил? К ёкаям эти галстуки, правила, ответственность. Просто на пару. Что-нибудь эдакое…

Не, два дебила — это сила. Но я прекрасно понимаю, что гробануться мы можем запросто. Если в самом деле решим адреналин сжечь в какой-нибудь авантюре. Вот только сколько людей тогда пострадает по итогам? Поэтому начинаю озвучивать варианты:

— Так. На байках и не предлагай, я в ближайший столб впилюсь… Машину у Изаму-сан брать… Плохо. У него гонка на выходных. Как он на развалине выступать будет?

— Тачки отпадают. Что еще?

— Вертолеты пока не прислали. Хотя я на них летаю плохо. Минимальные курсы прошел, а приедет боевая машина… Танки тоже отпадают. У меня перцы пока изучают и даже с места в симуляторе стронуть не могут… О! Есть идея. Да…

Полицию точно соседи вызвали. Потому что картинка была — упасть и не встать.

По середине пустой улицы два здоровенных лба катили на самокатах. Прямо по осевой. Ехали, пытались спихнуть друг друга и шепотом матерились, если не получалось. Почему шепотом? Чтобы не будить спящий город. В двадцати метрах за придурками медленно вышагивали два мордоворота и седая женщина с шестом в руках. Хэруми-сан как раз хотела размяться перед сном — и когда заметила странную движуху, так и двинулась следом. Замыкал процессию тонированный «мерс», в котором наемники пытались понять, нахрена их подопечный страдает фигней. Но стоит отдать должное — вопросы не задавали, тихонько катили и по стронам поглядывали. Мы же допилили до перекрестка, где мне удалось подбить заднее колесо у самоката Горо Кудо и приятель полетел вверх тормашками, рухнув прямо перед перегородившей дорогу полицейской машиной.

— Накадзима-сан! Мы вам не помешали?

—… Нет, Исии-сан. Просто я пытаюсь понять, чем вам помочь.

— О, у нас все хорошо… Это мы просто отмечаем успешное начало музыкального тура у «Бэби-Кавай». Я очень надеюсь, что мы никого не разбудили!

— Нет, не разбудили… И машин нет, поэтому вы никому не помешали в столь поздний час… Могу я спросить?

— Разумеется, Накадзима-сан.

— Надеюсь, вы не продолжите на чем-то более серьезном?

— У нас уговор. Греметь байками только на стадионе. Поэтому не волнуйтесь, мы просто чуть-чуть дурачились. Тайхен-моси-вакэ-гозаимайсен, мы уже закончили. Еще раз прошу извинения за доставленные неудобства.

Сидящий на заднице Горо Кудо показал мне две половинки самоката и вздохнул:

— Представляешь, на куски развалился. Как можно такое барахло продавать детям?

— Дарю идею. Наладь выпуск на пару с Такаюки Маэда. Он трехколесные мото-драгстеры хочет собирать, у него на заводе наверняка найдется уголок, где получится делать нормальные самокаты. Чтобы тот же Масаюки-сан мог кататься. И фотки «Бэби-Кавай» на руль. Народ в очередь на покупку будет записываться.

— Да пошел ты! Тебе что не скажи, ты умудряешься пальцем поколупать и пачку йен с асфальта поднимаешь. Как так можно.

— Не виноватая я! — захохотал в ответ, помогая подняться. — Но у нас вроде никого свободного в клубе не осталось, все пристроены.

— Даже не уговаривай…

Покрутив свой «девайс», вынужден признать очевидное — да, зря мы у детей игрушки забрали. Хотя они большую часть времени в углу стояли, но мы оказались слишком тяжелыми для дешевого ширпотреба. У меня тоже самокат был на последнем издыхании. Поклонились настороженным полицейским, забросил железку на плечо и пошли обратно. По дороге глянул на телефон — десять вечера. Почти детское время. И настроение до сих пор дурацкое. Поэтому набрал номер, дождался ответа: