Оябун. Том 2

— Разве клану Исии нужно одобрение для того, чтобы включить в свой состав семью или род? Вы совершенно независимы в этом вопросе.

— Совершенно верно, господин, — кланяюсь. Затем через десять секунд выпрямляюсь и продолжаю давить ситуацию в более выгодном для меня ключе: — Со времен Мейдзи-сама императорский дом не поздравлял публично другие семьи со столь важным событием. Официальный герб, врученный с лентой хризантемы — это знак признания заслуг и верного служения Ниппон. Род Янагида тысячелетиями стоял на страже наших границ. Признать это и поздравить с обретением герба — знак всем, кто следит за общественной жизнью страны.

Император молчит, я ощущаю его легкое раздражение. Пацан учит жизни человека, которому каждый день любой встречный кланяется и признается в вечной любви. Но мне особо терять нечего. И репутация босяка играет на меня. Я в эти «ты меня сильно-сильно уважаешь» играть толком не обучен. Можно сказать, до сих пор о скатерть грязные руки после еды вытираю.

— Я могу ошибаться, Акихито-сама, но вижу ситуацию в черно-белом ключе. Нас бьют, пока мы поодиночке. Пока каждый из японцев думает исключительно о себе и ближайшей родне. Собрав граждан в одно целое, мы сбросим иноземное ярмо и станем сильными, как было прежде. Мы станем независимыми… Не сочтите за лесть, господин, но возглавив это движение, вы превзойдете Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. Они собрали давным давно вместе земли, прекратив темные века разобщения. Вы же соберете в одно целое — народ.

Император Акихито молчал. Долгих пять минут. Прикрыв глаза, размышлял, отрешившись от окружающего мира. Я сидел молча, выпрямив спину и ожидая его решение. Ощущая, как медленно мужчина успокаивается, как исчезают нотки раздражения, замещаясь спокойствием и безмятежностью.

Наконец, дайдзё тэнно открыл глаза и произнес:

— Молодые воспринимают окружающий мир во всех красках. Вы, Исии-сан, видете все в мельчайших деталях. И не закостенели в традициях, многие из которых были сформированы под давлением извне… Я, Сын Неба, заявляю. Клан Исии имеет полное право с моего одобрения принять вассальную клятву у рода Янагида. Во благо Ниппон.

Низко кланяюсь.

Когда нахал ушел, молчавший советник позволил себе осторожно озвучить возникшие сомнения:

— Господин, Исии-сан пытается вами манипулировать.

— Все бы так манипулировали, Фудзивара-сан. Посмотри на него. Парень живет в дешевой комнате в рок-клубе, хотя мог бы снять пентхауз. Он все добытые деньги вкладывает в людей, кто рядом с ним. Для себя — берет минимум, чтобы не выглядеть уж совсем белой вороной. Да, он не из благородной семьи и плюет на многие условности. Да, за это ему прилетает. Потому что веками у нас говорят: «торчащий гвоздь забивают». Неправильных людей общество старается перекроить под себя. Но именно Исии-сан делает все возможное, чтобы страна пошла по новому пути.

— Этот путь заставит пролить много крови, господин.

Император медленно поднялся и устало посмотрел на вскочившего помощника:

— Ты знаешь, что альтернатива намного хуже. Не только у мальчика есть умные люди… Мы стоим на краю пропасти. На краю окончательного порабощения: культурного и физического. И если для того, чтобы избавиться от иноземного ярма, мне придется принести одаренного в жертву… Ниппон пойдет на это. Я пойду на это. Как это было пятьдесят лет тому назад… Самое главное — Исии-сан это тоже понимает. Но идет по выбранному пути.

* * *

Семья Янагида обосновалась позади буддийского храма Джохо-джигандзи. Узкая асфальтовая дорога, уходящая в горы. Обрывистые склоны вокруг и лес. Храм — старый, рядом с ним большое кладбище. А позади, прокатив по неприметному ответвлению, можно добраться до усадьбы. Если бы не парковочный пятачок у ворот — вообще, будто в древний Ниппон попал. Хотя, Канагава вся такая — горы, леса, парки и пешеходные дорожки для любителей по камням гулять.

Я заранее позвонил, поэтому хоть и полночь на дворе, но меня встречали. Двое парней моего возраста — в юката, с широкими поясами. В глазах — нечитаемый вопрос, типа «нафига чужаку здесь понадобилось». Я оставил охрану у машины, прошел дальше один. Даже секретаря не взял.

Старик встречал на ступенях дома, с интересом разглядывая мою усталую рожу. Я, не считая нужным выплясывать положенные реверансы, с легким поклоном двумя руками протянул ему конверт, повязанный изумрудной лентой с вышитой белоснежной хризантемой:

— Янагида-сан, я, как глава клана Исии, прошу вас рассмотреть мое предложение о получении герба вассального Рода. Данное решение одобрено лично дайдзё тэнно час назад.

Умеет Мэсэйуки Янагида покерфейс держать. Ни один мускул не дрогнул. Но — я смог ощутить, что внутри у него бушует настоящий ураган. Там дикая смесь: недоверие, сомнение и радость, всепоглощающая радость.

Молча опустившись на колени, хозяин поместья принимает от меня конверт, кланяется еще раз и хрипло произносит:

— Завтра вечером я соберу семью и мы дадим ответ на ваше предложение… Могу ли я просить об одолжении?

— Слушаю вас, Янагида-сан.