Не угадал, по сути. Хотя по цене не слишком ошибся. Внутри ящика в отдельных, герметичных контейнерах находились ПЗРК, переносной зенитный ракетный комплекс. Не из новейших разработок, но в любом случае новенькие и грозные в своей потенциальной мощи.
Лучше и быстрей всех увиденное осознал мистер Рубка. Потому что ахнул, выдал свое знаменитое «Обен де роуд!» и добавил к нему в запале несколько иных ругательств, благо что на иностранных языках. Ну а мысленно набросился на деда с претензиями, упреками и обвинениями:
«Трофимыч, ты чего творишь?! Совсем из ума на старости лет выжил?! Еще и нас под монастырь решил подвести?! Да нас за эту партию оружия распылят на атомы, потом опять склеят заново и сотни раз вывернут наизнанку! В нашей стране только несколько человек имеют привилегии торговать таким товаром, и они за эту привилегию половину населения к праотцам отправят не задумываясь!..»
«Ну чего разорался? – сумел вклиниться Шенгаут в эмоциональную брань своего сообщника. – У меня все под контролем!..»
– У кого под контролем?! У тебя?! – Обсценная лексика вслух окончилась, и пошли едкие элементы критики и стеба: – И это утверждает личность, которую отравил ядом любимый племянник? Или человек – превратившийся в кусок дивной протоплазмы с двумя вращающимися глазками?!
«Ну тэк… э-э… все там будем…»
– Так ты уже –
«Не говори глупостей! – Шенгаут всеми силами сдерживался от всплеска эмоций со своей стороны. – Остынь немножко и попробуй меня внимательно выслушать. Гарантирую, товар чистый, на сто процентов неведомый главным торговцам оружия, и нам совершенно ничего не грозит. Я уже шесть партий подобного удачно сбыл, и ни одна собака мне претензий не высказала. А иначе откуда у меня взялись бы нужные средства? Только на одной логистике много не заработаешь…»
– Твою мать, Никита Трофимович! Но не на таком вот оружии миллионы зарабатывать же! Ладно бы там автоматами да патронами приторговывал…
«Слушай сюда, – требовал Дед. – Сейчас сам поймешь, как у меня все просто получается. Причем без малейшего риска для нашей стороны…»
И дельтанг приступил к подробным объяснениям своего подпольного бизнеса. По ним получалось, что создатель «Логотранса» по меньшей мере гений. Потому что он сумел отыскать подельников, кровно заинтересованных в нераспространении информации на сторону. Те люди сами бы лишнего дня не прожили, болтни чего неосторожного на сторону. Тогда как транспортные операции как бы в любом случае завершались доставкой товара «неустановленным клиентам». Эти клиенты были известны определенным кругам, но сколько и когда они получали то или иное оружие, знали только они и ни перед кем никогда не отчитывались.
Вот и получалось в итоге, что Никита Шенгаут как бы не при делах, но некоторые партии оружия продавал налево через подставных людишек. Отыскать его руку практически невозможно. Он и эту, седьмую партию аккуратно скупил, не привлекая внимания сильных мира сего, но… Умер неожиданно, процесс сорвался. А чтобы продать, надо лично отдать нужные команды. И как это сделать, если все знают о его кончине?
Так он и подвел итоги своего рассказа:
«Обязательно что-нибудь придумаю, пока эти ящики полежат здесь в полной безопасности. А там и Яровая дела примет и нужные перестановки сделает, с клиентами контакт наладит, и товар уйдет, принеся нам много денежек, которые сюда вбуханы. А куда мы без средств?..»
Пока велся этот важный доклад, Зинаида не только сама прислушивалась к нему, но еще и жестами обучила Семена делать то же самое. Ей это удавалось проще, достаточно коснуться к открытому участку тела Романа. Тогда как Молотков стал улавливать объяснения Трофимыча лишь после касания пальцами к дельтангу Тахти. Правда, финка еле слышно ворчала что-то о грязных руках, но информацию через себя передавала исправно.
И когда Шенгаут поинтересовался таким желанием к полному сотрудничеству, Тахти призналась:
«У меня такое впечатление, что жизнь впереди предстоит жутко интересная и насыщенная событиями. Ни капельки сожалений не осталось, что умерла. Наоборот, какой-то восторг сознание дурманит порой…»
Только после этого художница заметила одно преобразование:
– Смотрите! Дельтанг нашей Тахти стал зеленоватого оттенка.
Тогда уже и все рассмотрели изменение цвета уставившегося на них двуглаза. Что, в общем, было признано более чем положительным аспектом. Если финка стала честной и откровенной, как господин Шенгаут, значит, ее уже смелей можно вводить в состав небольшой, но слаженной команды единомышленников.
Оставалось только понять суть подмеченных изменений, которую попытался сформулировать Трофимыч:
«Не иначе как изначально фиолетовый оттенок обозначает готовность к сотрудничеству и повышенное чувство справедливости. Только и надо после знакомства с таким дельтангом правильно объяснить стоящие перед нами задачи и раскрыть основы собственного мировоззрения…»