Читаем Ограбление Харон полностью

В том же Интернете стали искать надлежащего сторожа. Объявлений было много, просматривали быстро, отдавая предпочтение тем, кто живет поблизости. Но в один момент хмыкнули одновременно, затем недоуменно переглядываясь:

– Семен Кириллович Молотков? – не могла поверить Зинаида.

– Да вроде он, – озадаченно кривился Ландер. – Год рождения сходится. И телефон домашний указан правильно, кажись…

– Хм! Всего полчаса назад выложено объявление… Но ведь Сема в больнице? Умирает от цирроза печени?

– А мы это проверяли? Мало ли что эта редиска Катька сказала.

– Вот же су… сушеная вобла! – не удержалась Стрельникова от нелицеприятных синонимов. – Как ее только земля носит!

– Ладно, позвонить все равно надо.

– Хочешь взять его сторожем?

– Почему бы и нет? – рассуждал Роман. – Вроде человек надежный, даже будучи пьяным в стельку – ни разу никому никакого секрета не выболтал. Кажется, именно за это Катька его и ненавидит… Как только не развелись до сих пор?

Ну и основная причина вслух не оглашалась, как вполне естественная: все-таки другу детства, которому можно доверять, да еще и близкому родственнику помочь надо обязательно. Несколько удивляло, почему Семен не работает на прежнем месте, по специальности, но ведь выяснить просто, достаточно позвонить.

Что Ландер и сделал, при наборе цифр ворча под нос:

– Лишь бы Катька мой голос не узнала да трубку не бросила… – повезло, еще одна свидетельница из бурного детства отсутствовала, и трубку поднял нужный абонент: – Семен Кириллович, ты, что ли? Как жив, курилка?

К удивлению, сам Молотков говорившего не узнал:

– А кто это? – Да и его голос оказался почти неузнаваем, хриплый, глухой, словно у преклонного годами старика.

– Ну ты даешь, Молот! – возмущался друг. – Давно в бубен не получал? Или в самом деле в больнице тебя залечили на хрен?

– Рубка?! Ты, что ли?! – проклюнулась радость узнавания в оживающем голосе собеседника. – Какими судьбами?! Где ты сейчас? И от кого звонишь?

– Да здесь я, в поселке. У Стрелочки. Ну и к тебе заходил, разве Катерина не рассказывала?

– Ни слова… – Тон сразу стал унылым и бесцветным. – Мы с ней вообще не разговариваем… И вообще, ухожу я из дома…

– О-о, друган! Вижу, тебя совсем примучили, – досадовал Ландер, присматриваясь к понимаемым жестам Зинаиды. – А давай-ка иди к нам? Посидим, перетрем за жизнь?

Тут же последовало краткое:

– Выхожу! – а за ним короткие гудки. Тогда как Стрельникова пошла одеваться и приводить себя в порядок, на ходу распоряжаясь командирским тоном:

– Ром! Ставь воду для пельменей! Сдается мне, Семка некормленым заявится.

Друг детства заявился не только проголодавшимся, но и практически трудно узнаваемым. Худой, изможденный, с ввалившимися глазами, он выглядел словно после перенесенной тяжелейшей болезни. Если чего не хуже, например, болезнь неизлечимая. Вполне вероятно, что и цирроз печени.

Его и обнимали аккуратно, стараясь не поломать и не удушить от усердия. Хотя при этом Роман не выдержал и высказался со всей прямотой старого приятеля:

– Дядька! Ты чего с собой сотворил? Краше только в гроб кладут!

– Да ерунда, не обращай внимания, – криво улыбался Молотков. – Это я с виду такой только, а на самом деле тебя одной левой поломаю.

– Хорош пугать, обен де роуд! – хохотнул мистер Рубка. – Хочешь меня заикой оставить? Но в любом случае такого амбала раскармливать не стоит. Поэтому, Стрелка, вари на него только три пельмешка!

– Еще чего?! – уже более радостно отвечал гость. – Нечего мне фигуру портить! Поэтому и двух с половиной пельмешек хватит.

Пока рассаживались на кухне, продолжали шутить. Попутно припомнили пару смешных ситуаций из далекого детства, а там и к поглощению холодных закусок приступили. Да и пельмешки поспели быстро, с маслицем да со сметаной пошли на ура. Правда, Семен ел довольно скромно, да старался выбирать закуску диетического толка. Соответственно и от выпивки отказался сразу и категорически.

И только потом перешли к слушаниям на тему «как я до такой жизни докатился». Грустная получалась история, а правильнее сказать, печальная. После службы, в том числе и два года сверхсрочником, Молотков, вернувшись домой, обучился профессии каменщика. Причем хорошо работал, его брали на самые ответственные стройки, хорошо платили. И жизнь его была на зависть многим, как казалось со стороны. А вот семейного счастья не было: Катерина оказалась еще той стервой. Всего ей было мало, все укоряла да мечтала о столичной жизни.

А там и кризис подкрался, работы стало мало, да и за ту платили копейки. Вот на одной из строек Семен Кириллович и надорвался, пытаясь выровнять накренившийся поддон с кирпичом. Сложная грыжа, прорывы в нескольких местах и продолжительное, забирающее все средства лечение. Особенно последнее пребывание в больнице затянулось. И все это время супруга к нему не наведывалась, зато распространяла клеветнические слухи, что муж лечится от алкоголизма и загибается от цирроза печени.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ограбление Харон

Похожие книги