Читаем Огонь неугасимый полностью

Почему она плакала? От обиды, от позора?.. Оттого ли, что поняла в последнюю минуту, на какой страшный путь встала? Проснулось ли на мгновение в ней материнское чувство?.. Или все это вместе навалилось на нее и заставило наконец содрогнуться?

В дверь постучали. Идмас вскочила, словно ее подбросило пружиной, и первое, что ей пришло в голову: «Зачем плакала… Лицо небось стало как старая подошва». На цыпочках она подбежала к зеркалу. И вправду подурнела. Быстро привела себя в порядок, подпудрилась, обнажила в искусственной улыбке мелкие, ровные зубы. После чего повернула ключ и мгновенно отпрянула к трюмо.

— Кто там? Войдите, — сказала она и, заложив маленькие руки назад, замерла возле столика трюмо.

Но вошел не Рауф, а незнакомый человек в черной велюровой шляпе, который давеча привез сюда Идмас.

Осмотревшись по сторонам, он спросил:

— Разве Рауф не вернулся еще?

— А разве вы не вместе были? — ответила Идмас вопросом на вопрос.

Оба умолкли, недоумевая.

— До отхода поезда осталось всего двадцать минут, — сказал человек в шляпе, закурив папиросу. — Что будем делать?

— Поедем на вокзал. Скажем хозяйке… Чемодан его с собой захватим.

И снова со страшной скоростью летит машина, снова ветер развевает белый султан на шляпке Идмас и завитки волос на висках. Снова перед ней расстилается дорога.

Вокзал. Суета. Идмас, оставшись около чемоданов, беспокойно осматривалась по сторонам. Мужчина в шляпе пошел к входу, чтобы, если Рауф появится, зря не плутал, разыскивая их.

До отхода поезда пять минут… Три минуты… Оставаться или ехать? Билеты в сумочке у Идмас. Страшно? Да, одной очень страшно. Куда, к кому она поедет? Там ведь у нее нет никого знакомых. Правда, есть деньги…

Подошел мужчина в шляпе.

— Нет его… Что будете делать, поедете или останетесь?

И тут Идмас увидела бежавшего по перрону Авана.

— Скорей, — скомандовала она своему спутнику.

Схватили чемоданы и — опрометью в вагон.

— Передайте ему, — сказала дрожащим голосом Идмас, прощаясь с человеком в шляпе, — я буду его ждать в Москве на вокзале. Пусть выезжает с первым же поездом.

И вот Идмас едет уже не в автомобиле, а в поезде. Господь уберег — Аван не заметил ее. Идмас сидела не шевелясь. Уже темнело. Пути, по которым бежал паровоз, терялись в черной мгле. Выведут ли они Идмас на свет или бросят в вечный мрак?

Стучали колеса. Вагон мягко покачивался. За окнами мелькали редкие желтые огни. Паровоз громко загудел. Идмас прикрыла веки. И, закрыв глаза, она видела протянувшиеся далеко-далеко рельсы, Впереди стеной поднималась черная как сажа ночь.

9

Надежда Николаевна подписывала в конторке ежедневные бумаги, когда вошел Ахбар Аухадиев.

Яснову немного удивило, что Аухадиев пришел сам, без вызова. После собрания, с которого он сбежал, он боялся на глаза показываться Надежде Николаевне, — заметив ее издали, прятался за первый попавшийся станок.

Среди тысячи разных дел Яснова незаметно для самого Аухадиева постоянно наблюдала за ним. И при каждой встрече с Файрузой говорила с ней об Ахбаре.

— Связываясь с ним, сама же сую в огонь свою голову, — сетовала Файруза.

Последнее время жалоб на Аухадиева не было. Наоборот, многие удивлялись происшедшей в нем перемене. Бросалось в глаза, что Аухадиев и внешне подтянулся: стал ходить в новой спецовке. И на голове у него вместо немыслимого блина, напоминающего воронье гнездо, была нормальная рабочая кепка. За какую-нибудь неделю он закончил наладку большого расточного станка, над которым другие бились чуть ли не месяц, но наладить так и не смогли.

То, что Аухадиев сам напросился на эту работу, мастер объяснил тем, что «собрание напугало его». Но Надежда Николаевна предполагала, что тут имели место и другие причины.

Оторвавшись от бумаг, Надежда Николаевна подняла на слесаря вопросительный взгляд. В глубоко запавших глазах его она прочла страх и беспокойство.

— Чем могу помочь, товарищ Аухадиев?

Аухадиев потоптался у дверей.

— Мое дело… Надежда Николаевна, небольшое, — откашлявшись, сипловато проговорил он. — Сейчас уйду. — Аухадиев сделал несколько шагов к столу. — Я знаю… Вы никогда не простите меня…

Надежда Николаевна подумала, что Аухадиев опять что-то натворил и пришел просить прощения.

— Тебе это и самому должно быть ясно, товарищ Аухадиев.

Аухадиев молча стоял с опущенной головой. На покрасневшем его лице выступили мелкие капельки пота.

— Я считала тебя мужчиной. Думала, у тебя хватит силы воли прямо взглянуть в глаза товарищам. А ты… сбежал! Сбежал, как трус! А еще фронтовик!..

— Погодите, Надежда Николаевна, — необычно кротко посмотрел Аухадиев на Яснову. — Совестно мне… Вы правы, я теперь понимаю… Сколько хорошего сделали вы для меня. И с Файрузой говорили… А я… не верил вам. Своим врагом считал. Но вы еще не знаете… — Аухадиев запнулся, точно у него перехватило дыхание, отвернулся и вдруг всхлипнул.

— Я писал на вас разные пакости, анонимные письма. На вас… и на вашего мужа.

— Ты? И ты мог сделать такое?.. Будучи фронтовиком?

Ей хотелось плюнуть ему в лицо, выгнать его. Но она заставила себя спокойно спросить:

— Зачем? Ты что-нибудь знаешь о Харрасе?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза