Огнепоклонники

– Химическое устройство? Дети в этом возрасте любят играть со всякой химией.

– Только не этот. Он мне сказал, что он собирается стать детективом.

– В какое время дня начался пожар?

– Примерно в два часа пополудни. Парень в школе, родители на работе. Никаких предыдущих инцидентов. – Джон Мингер намотал спагетти на вилку, прикрыл глаза, смакуя вкус. – Несправедливо загадывать тебе такие загадки, не дав осмотреть место или хотя бы взглянуть на фотографии.

– Погодите, погодите, я еще не сдаюсь! – Рина всегда считала, что головоломки созданы, чтобы их решать. – Точка возгорания?

– Письменный стол. Клееная фанера.

– Держу пари, на столе было полно горючего материала. Бумага, клей, сам стол, тетради, учебники, а может, и игрушки. Около окна?

– Прямо под окном.

– Значит, у него есть занавески, они занялись, поддержали огонь. Два пополудни… – Теперь она закрыла глаза, пытаясь вообразить картину, вспомнила, как выглядела комната Сандера, когда ему было восемь лет. Беспорядочное нагромождение мальчишеских игрушек, комиксов, школьных тетрадей. – Куда выходило окно?

– Ты просто снайпер, Рина. На юг.

– В это время суток в комнату сильно светило солнце, если только занавески не были задернуты. Мальчишки не задергивают занавесок. А какая была погода в тот день?

– Ясная, солнечная, теплая.

– Мальчик хочет стать детективом? Возможно, у него есть лупа.

– В яблочко! Лупа лежит в середине стола, прислонена в наклонном положении к книге как раз над кучей бумаг. Фанерный стол, матерчатые занавески.

– Бедный мальчик!

– Могло быть хуже. Разносчик увидел дым, позвонил 911. Им удалось погасить огонь прямо в спальне.

– Как мне не хватало профессиональных разговоров! Знаю, знаю, я только учусь, и самые нужные предметы я начну изучать только на третьем курсе, когда меня переведут в Тенистую рощу. Но все равно, мне кажется, что это профессиональный разговор.

– Я должен тебе еще кое-что сказать. – Он положил вилку и посмотрел ей прямо в глаза. – Пасторелли вышел.

– Он… – Рина выпрямилась и огляделась по сторонам, проверяя, не слышит ли кто-нибудь из семьи. – Когда?

– На прошлой неделе. Я только что узнал.

– Рано или поздно это должно было случиться, – мрачно проговорила Рина. – Его бы раньше выпустили, но лишний срок намотали, когда он ударил охранника.

– Вряд ли он будет доставлять вам неприятности. Скорее всего, он сюда больше не вернется. Никаких связей у него здесь не осталось. Его жена все еще в Нью-Йорке у своей тетки, я проверил. Его сын уже отбыл свой срок.

– Я помню, как его увозили. – Рина выглянула в окно, посмотрела на другую сторону улицы. На крыльце дома, который когда-то снимал Пасторелли, цвела герань в горшках, занавески на окнах были раздвинуты.

– Которого из них?

– Обоих. Помню, как они вывели мистера Пасторелли в наручниках, и как его жена закрывала лицо желтым посудным полотенцем, и как у нее на одной кроссовке шнурки были развязаны. Помню, как Джоуи бежал за машиной и кричал. Я стояла рядом с папой. Мы глядели на это вместе, и, мне кажется, это еще крепче привязало нас друг к другу. Я думаю, он именно поэтому разрешил мне пойти с ним, когда они забрали Джоуи. После того, как он убил этого несчастного пса.

– У тебя была в жизни печальная глава, когда этот маленький гаденыш набросился на тебя. Отец хотел показать тебе, что эта глава закрыта. Тревожиться не о чем, она по-прежнему закрыта, но и ты и твои родные должны знать, что его выпустим.

– Я им скажу. Позже, Джон, позже, когда мы все соберемся дома.

– Идет.

Рина снова посмотрела в окно, озабоченное выражение сбежало с ее лица.

– Это Сандер. Я сейчас вернусь. – Она выскользнула из кабинки, выскочила за дверь и бросилась через улицу к брату.

Возвращение домой во многом напоминало возвращение в детство. Запахи и звуки дома были те же, что и всегда. Полироль для мебели, которым всегда пользовалась ее мать, запахи еды, ставшие такой же неотъемлемой частью кухни, как и разделочный стол. Музыка, постоянно доносящаяся из комнаты Сандера, даже если самого там не было. Журчащая в туалете вода. Там унитаз подтекал, если не подергать ручку.

Часа не проходило, чтобы не зазвонил телефон, сквозь открытые по случаю хорошей погоды окна доносился шум уличного движения и голоса прохожих, остановившихся поболтать.

Рине казалось, что ей снова десять лет и она сидит, скрестив ноги на постели сестры, пока Белла прихорашивается перед маленьким трюмо перед уходом на свидание.

– У меня столько дел, просто голова кругом идет. – Белла смешивала разные оттенки теней для век с ловкостью профессионального визажиста. – Просто не представляю, как мне все успеть до свадьбы. Винс говорит, что я напрасно волнуюсь, но я хочу, чтобы все было идеально.

– Все будет идеально. У тебя потрясающее платье.

– Я совершенно точно знаю, чего хочу. – Белла встряхнула своими роскошными волосами. – В конце концов, я готовилась к этому всю свою жизнь. Помнишь, как мы играли в свадьбу со старыми тюлевыми занавесками?

– И невестой всегда была ты, – с улыбкой напомнила Рина.