Огненный Зверь

В его глазах засветился интерес, он даже поудобнее перехватил ручку, чтобы записывать.

— И в чем же оно выражалось? — терпеливо уточнил он.

Мне захотелось спрятаться под стул. Вот сейчас я раскрою рот и погублю себя, и меня не спасет даже ностальгия Мартынова по школьным годам, он всплакнет от воспоминаний и упечет меня в дурдом с чувством выполненного долга.

Зверь молчал, предоставив мне одной отдуваться.

— Она разговаривала сама с собой, — кое-как профильтровав поток информации, лившейся из меня, выдала я.

— И что же она говорила?

Тьфу ты, какой терпеливый. Интересно, по моему лицу заметна внутренняя борьба?

— Она говорила сама себе, что за ней пришли, а потом сама себе отвечала, что думала, что не придут, но они пришли, — я окончательно проиграла бой со своей честностью.

— Как интересно, — пробормотал Мартынов, записывая. — В домике была она одна, ты никого больше не видела?

— Не видела, — эти слова дались нелегко, в итоге я просто обманула сама себя, я же действительно никого не видела, я видела только черные ботинки. Кажется, это называется подмена понятий.

— Отлично, — Дима записал еще что-то и отложил ручку. — Если появятся вопросы, мы тебя снова вызовем.

И это все? Я чуть было не растеклась лужицей по стулу от облегчения. Пыток не будет? Поверил?

— Не думаю, что чем-то смогла помочь, — сказала я, пытаясь оставить о себе приятное впечатление.

Мартынов на меня смотрел очень доброжелательно. Интересно, это мои новые флюиды?

— Помогла, — сказал он. — Теперь мы знаем, что она знала, что ей угрожает опасность. Значит, это не случайные бандиты, проходившие мимо и зашедшие на огонек. Значит, убийство было запланировано. Осталось найти мотив, и дело в шляпе.

Вот ведь дерьмо, выходит, я действительно им помогла. Но ведь даже если они выйдут на убийц, швыряющихся молниями, это же не приведет их ко мне и к Зверю? Хотелось бы верить…

Я крепче сжала сумку, готовясь встать.

— Я могу идти?

На его лице появилось странное выражение, которое я могла растолковать только так, что он не хотел меня отпускать. Ох уж эти способности Зверя.

— Конечно, — его улыбка было капельку грустной. — Я попросил бы тебя пока никуда не уезжать. Могут возникнуть вопросы. Возможно, тебе придется свидетельствовать в суде.

Я внутренне сжалась. Этого мне еще не хватало для полного счастья.

— Хорошо, — натянуто улыбнулась и встала. — Было приятно повидаться, — я протянула ему руку.

Он заметно удивился моему жесту, вскинул брови, но руку все-таки пожал и не отпускал чуточку дольше, чем этого требовал этикет.

— Взаимно.

Я кивнула, все еще не веря в свою удачу, и повернулась к двери.

— Изольда!

Я вздрогнула. Вот зараза.

— Да? — я обернулась с самым невинным выражением на лице.

— Может быть, поужинаем вместе?

Тут уж даже Зверь признал:

"Похоже, я перестарался с твоей привлекательностью".

"Молчи лучше", — мысленно прошипела я.

Поужинать со следователем, ведущем дело об убийстве старушки, свидетелем которого я стала и о котором я уж точно никому не хотела рассказывать? А заодно и привлечь к себе внимание убийц, которые были бы просто идиотами, если бы не присматривали за ходом расследования? Ну уж нет.

— Может быть в другой раз, — произнесла я один из самых вежливых вариантов отказа, которые пришли мне на ум.

Он вынес отказ стойко.

— Без проблем, — его улыбка была вежливой.

Я кивнула и вышла.

"Уф-ф! Чуть не прокололись!" — посетовала я, сама не замечая, что начала, как и Зверь, говорить о нас во множественном лице.

" Говорил же, прорвемся!"

Я поняла, что довольно улыбаюсь, все еще стоя возле двери кабинета Мартынова, проходящий мимо мужчина улыбнулся мне в ответ. Я смутилась.

"Зверь! Выключи это!" — разозлилась я.

"Прошу пардона, — ответил он совершенно бесцеремонно. — Это не выключается. Процесс активизации…э-э… неиспользуемых способностей происходит во время вживания. Теперь ничего не поделаешь".

Я ответила улыбающемуся мужчине злым взглядом и почти бегом бросилась из отделения.

* * *

Сегодня выдался теплый солнечный день. Я стянула кофту и повязала ее на талии, оставшись в майке.

Я медленно шла по улице, подставляя лицо, солнечным лучам, будто только что выбралась из темной пещеры.

"Успокоилась?"

"Немного".

"Что еще тебя беспокоит?"

"А то, — я с грацией балерины перепрыгнула через лужу, оставшуюся после недавнего дождя, — что я прохожу по делу Акимовой свидетелем. Вычислить меня не составляет никаких трудностей".

"Они тебе ничего не сделают, пока я ничем не ограничен", — заверил Зверь.

Однако это меня не слишком успокоило. Дурное предчувствие не покидало. Начался рабочий день, улицы опустели, и, тем не менее, у меня сохранялось ощущение, что за мной наблюдают. И это не относилось к Зверю.

"А мое предчувствие тоже обострилось?" — поинтересовалась я.

"Возможно", — неопределенно ответил Зверь, я вздохнула.

Я продолжала идти по тротуару вдоль дороги и думала о сегодняшней реакции на меня мужчин. Это было так необычно и забавно, я ведь раньше так этого хотела, а теперь это вызывало неудобство. Вечно находясь в тени, я, оказывается, никогда и не хотела быть в центре внимания.