Огненный Зверь

Было очень странное ощущение. Это были мои мысли, мои чувства, мои слова, но раньше я ни за что бы их не озвучила, никогда бы не решилась, а сейчас на меня словно надели какой-то детектор лжи, даже нет, настоящий блокиратор лжи. И где-то в глубине души, где-то очень далеко, мне это чертовски нравилось.

— Ты уволена! — от злости голос Лосева стал выше и тоньше.

Я брезгливо смерила его взглядом с ног до головы:

— Ну. И что дальше-то?

— По статье! — он снова напомнил мне быка, его ноздри раздувались, лицо покраснело, казалось, еще чуть-чуть и из ушей повалит пар.

— Окей, — я спокойно повернулась к своему столу, достала из-под него коробку и демонстративно медленно начала складывать свои вещи, всем свои видом показывая, что настолько увлечена этим процессом, что больше меня совершенно ничего не волнует. — Вы только, когда будете увольнять меня, как говорите, "по статье", — бросила я, как бы невзначай, — не забудьте, что я единственная, кто в деталях знает обо всех ваших махинациях с законом. Думаю, налоговой это будет интересно. Хотя… — я сделал вид, что задумалась. — Пожалуй, к черту налоговую, лучше сразу в прокуратору.

У Лосева было такое лицо, будто у него сейчас случится припадок. Где-то в глубине души я испытывала от этого наслаждение, еще глубже — панику: что же я такое вытворяю и почему не могу остановиться?

— Убирайся! — завопил он.

— По собственному желанию? — промурлыкала я.

Лосев сжал кулаки, но с очевидной мукой сдержался, видимо, ему очень хотелось меня ударить.

— Да, — выдавил он.

— И я не была в отпуске, вы помните?

— Ну знаешь!.. — он приблизился ко мне на опасно близкое расстояние.

Я равнодушно встретила его бешеный взгляд. Поразительно, как действует спокойствие на другого человека, находящегося в ярости. Цвет лица моего — я теперь четко это осознавала — бывшего начальника стал совершенно багряным. Его не боялись, над ним имели власть.

— Уходи подобру-поздорову, — почти взмолился он.

— Слушаю и повинуюсь, Олег Семенович, — пропела я, подхватила коробку со своим немногочисленными пожитками и выпорхнула за дверь.

Мне хотелось смеяться. Даже не смеяться, хохотать во весь голос. Эта свобода окрыляла. И это была вовсе не свобода от надоевшей работы и несправедливого начальника, это была свобода от своих комплексов. Страх непонимания совершенно пропал, мне стало безразлично, что подвигло меня такое необычное для себя поведение. Сегодня я была настолько счастлива, что мне не хотелось думать ни о причинах, ни о последствиях.

Я плюхнулась на водительское сидение и еще просто сидела несколько минут, тихо улыбаясь сама себе и гадая, почему я так долго тянула, и как так, что простое увольнение принесло столько счастья.

Из ощущения эйфории меня вырвал телефонный звонок. Звонила моя одноклассница, а затем и однокашница, в университетскую эпоху мы были очень дружны, потом интересы разделились, я превратилась в офисную крысу, она же была и оставалась заядлой тусовщицей, и это не смогли изменить, ни неудачный ранний брак, ни маленькая дочка.

В последнее время я не горела желанием с ней пообщаться, все ее редкие звонки сводились к попыткам вытянуть меня на "свет божий", как она называла поход в ночной клуб, а мои ответы переходили из односложных в неумелые попытки отказать, не обидев.

Как ни странно, я почувствовала радость, увидев высветившееся имя "Ирунчик" на экране телефона.

Я уже открыла рот для того, чтобы сказать "привет", но мои губы снова сыграли со мной злую шутку и выдали:

— Алло, гараж! Какие люди!

От такого приветствия даже готовая ко всему Ирка опешила.

— Изольда? — недоверчиво уточнила она, видимо, испугавшись, что ошиблась номером.

— Ну а кто, по-твоему? — хихикнула я. — Не узнала, богатой буду!

— Изольд, ты пьяная? — в вечно жизнерадостном голосе моей старой подруги была слышна неуверенность. — Все нормально?

— Нормально? — с напускной суровостью переспросила я. Я откинулась спиной на пассажирское сидение и задрала ноги к крыше авто. — Да все просто потрясающе!

Ира по-прежнему неуверенно засмеялась:

— И этому есть причины?

Господи, да какие могут быть причины для счастья? В этот момент все невзгоды были настолько далеки от меня, что все плохое, что было со мной, казалось страшным полузабытым сном. Солнце встало — вот причина для счастья! Сегодня тепло и, как я люблю, ветрено — чем не причина?

— Каждый новый день — причина для счастья! — нравоучительно выдала я. — А еще сегодня суббота. Есть предложения?

— Спрашиваешь! — кажется, подруга, наконец, поверила, что я не пытаюсь ее одурачить, и, пускай, я немного не в себе, ей это понравилось. — Мы как раз собираемся девочками, алкоголь, музыка и мужской стриптиз! Ты с нами?

— Спрашиваешь! — передразнила я ее и снова приняла вертикальное положение. — Куда и во сколько?

Моя готовность снова заставила Иру хмыкнуть.

— Ко мне, — ответила она. — Адрес не забыла, поди?

— Некрасова сто один, первый подъезд пятый этаж, — бодро отчеканила я, как на экзамене. — Жди гостей!

Подруга не успела еще ничего ответить, а я уже зашвырнула телефон в сумку, и тут же сорвалась с места.