Огненный трон

– Но ведь он покинул трон, потому что состарился и одряхлел, – вмешался Уолт. – А с тех пор прошло столько времени… Значит, сейчас он наверняка состарился еще больше?

Когда Картер впервые изложил мне свою идею, я задала ему тот же самый вопрос. По мне, так самое последнее, что нам требуется, это всемогущий бог, который не помнит собственного имени, пахнет, как дряхлый старик, и засыпает в самый неподходящий момент. И вообще, как это бессмертное божество в принципе может состариться? Помнится, удовлетворительного ответа я так и не получила.

Амос и Картер вопросительно уставились на Баст. Что ж, разумно. В конце концов, из всех присутствующих она была единственным египетским божеством и должна была разбираться в подобных вещах.

Богиня с сожалением оторвалась от недоеденной банки с тунцом.

– Ра, как вы верно сказали, бог солнца, – заговорила она. – В прежние времена он каждый день старел вместе с закатом светила, а ночью проплывал на своей лодке через Дуат и снова возрождался утром вместе с рассветом.

– Но солнце ведь на самом деле не умирает и не возрождается, – встряла я. – Восходы и закаты возникают из-за вращения Земли, и…

– Сейди, – предупреждающе муркнула Баст.

Ладно, ладно, молчу. Миф и наука не противоречат друг другу, просто рассматривают одно и то же явление с разных позиций… все это я слышала уже сто раз и больше выслушивать не хотела.

Баст указала на свиток, который я пристроила рядом со своей чашкой.

– Когда Ра перестал совершать свое еженощное путешествие через Дуат, круг возрождения оказался разорван, и Ра погрузился в вечные сумерки. По крайней мере мы так думаем. Его сон должен был продлиться до конца времен. Но если вы сумеете отыскать его в Дуате – что, кстати, само по себе очень непростая задача, – возможно, его удастся вернуть в мир, а правильная магия поможет ему возродиться. В «Книге Ра» как раз и говорится, как это можно сделать. Жрецы Ра создали эту книгу в незапамятные времена и держали ее в страшном секрете, разделив на три части. Использовать эту книгу можно только в самом крайнем случае, когда миру угрожает гибель.

– Значит… сейчас она ему угрожает? – робко спросила Клио. – Вы хотите сказать, что Апоп и в самом деле собирается… проглотить солнце?

Уолт перевел взгляд на меня.

– Такое возможно? – спросил он прямо. – Когда вы рассказывали про Красную пирамиду, то говорили, что за планом Сета по уничтожению Северной Америки стоял именно Апоп. Что он пытался породить как можно больше хаоса, чтобы вырваться из своей тюрьмы.

Я поежилась, вспомнив то последнее видение: громадный призрачный змей, извивающийся в небе над Вашингтоном.

– Да, Апоп вполне реален, – кивнула я. – И очень опасен. Однажды нам уже удалось остановить его, но стены его темницы слабеют. Если ему удастся вырваться на свободу…

– Именно это он и сделает, – перебил меня Картер. – Это случится через четыре дня, если мы ему не помешаем. И если мы не справимся… он уничтожит все, что создала человеческая цивилизация со времен основания Египта.

За столом воцарилось подавленное молчание.

Разумеется, наедине мы с Картером уже обсуждали, почему нужно уложиться именно в эти четыре дня. Гор с Исидой, кстати, в этих обсуждениях тоже участвовали. Но до сих пор такое мрачное развитие событий казалось скорее вероятным, чем закономерным. Сейчас же Картер говорил о высвобождении Змея с такой уверенностью… Я вгляделась в его лицо и догадалась, что этой ночью у него тоже было видение, возможно, даже более жуткое, чем мое. Не сейчас, ответил он мне взглядом. Позже расскажу.

Баст хмуро точила когти о столешницу. Надо полагать, она уже была в курсе ночных секретов Картера.

Феликс на дальнем конце стола что-то сосредоточенно вычислял, шевеля губами и загибая пальцы.

– А почему четыре дня? – раздался наконец его ясный голос. – Что такого особенного произойдет… э-э… двадцать первого марта?

– Весеннее равноденствие, – пояснила Баст. – Для магии это очень важное время. Время, когда ночь и день полностью уравновешены, а значит, и равновесие сил Маат и сил Хаоса можно легко склонить в ту или иную сторону. Это самый подходящий момент, чтобы разбудить Ра. На самом деле, это попросту наш единственный шанс сделать это до наступления осеннего равноденствия, которое случится через полгода. Но так долго ждать мы не можем.

– Потому что, к великому сожалению, – подхватил Амос, – равноденствие идеально не только для нас, но и для Апопа. Именно в это время ему будет легче всего вырваться из тюрьмы и захватить мир смертных. Можете не сомневаться, его приспешники уже вовсю работают над этим. Согласно нашим весьма надежным источникам среди богов, шансы Апопа одержать победу очень велики. А это значит, что мы должны успеть разбудить Ра раньше, чем Змей выйдет из Дуата.

Для меня все услышанное не было новостью, но все равно: сейчас, когда восстание Змея и гибель мира обсуждались так открыто, перед лицом наших учеников, которые таращились на нас с такой растерянностью, угроза показалась мне гораздо более реальной… и более страшной.

Я прочистила горло.