Огненный шар

— Слова-то какие говоришь, бесстыдник, — сказала одна из них. — Бога побойся.

— Тебе кто разрешал революционное добро разбазаривать, — набросился на него Ник. — С такими, как ты, никакую революцию не свершишь.

У Жана даже вытянулось лицо от его речей.

— Голодным тоже не многое сможешь сделать, — ответил он в свое оправдание.

— Жанчик, прекрати, — остановила его Лиза, но он не обращал на их запреты внимания.

— Штаны снять и предложить не могу. Давай, бабка, хлеба буханку и шмат сала. Видишь, народ голодный и злой. Большевиков лучше не зли.

Одна из них взяла куртку и повертела в руках.

— Внуку сгодится, — пробормотала она и протянула буханку черного хлеба с салом.

— Соленое, сынок, соленое… С чесночком.

— А водка есть? — вдруг спросил Ник, у которого тоже стал разыгрываться аппетит.

Старушки снова переглянулись, а Лиза и Ин от удивления даже покраснели.

— Водка есть, спрашиваю вас? — уже настойчивее повторил Ник.

— Водки нет, есть самогончик.

— Давай бутылку. Девчонки, где ваши красные пролетарские платки, — меняем.

Девушки послушно отдали Нику свои платки.

— Это вам от рабоче-крестьянского комитета, — сказал торжественно Ник. — Помните, что революция вас в обиде не оставит.

— Да на кой черт они мне, — стала отказываться старуха.

— Бери, бабка, может, пригодятся. Нам они уже ни к чему, — Ник спрятал бутылку с мутной жидкостью под куртку. — От вашей сивухи нам плохо не станет?

— Нет, нет, сынок. Еще никто не помер.

— Смотрите, а то вернемся еще.

— Как же ты вернешься, если ноги протянешь? — удивился Жан.

— Молча, как еще.

Они пошли дальше вдоль улицы и свернули во двор.

— Вы с ума сошли! — воскликнула Ин, приходя в себя после такой сделки. — Ты хочешь выпить?

— Да. Надо расслабиться, — твердо сказал Ник. — Смотри, какую закуску отхватил Жан. Ты составишь мне компанию?

— Ник, я тебя не узнаю. — Ин стала всматриваться в его сосредоточенные глаза.

— Так за революцию же выпьем, а не за что другое. Жан, а ты?

— Буду. Все будут, — заверил Жан. — Лиза, вспоминай, где твоя родственница живет. Ах, да, ты кем ей будешь приходиться — прапрапрабабкой?

Лиза улыбнулась.

— Прадедкой, — передразнила его Лиза. — Болтаешь всякую ерунду. Просто родственница.

— Как хочется поесть по-человечески и завалиться спать, — мечтательно произнес Жан. — Я бы целые сутки, наверное, спал. Пусть даже эту революцию просплю, но отдохнуть просто мечтаю.

— Вот здесь, — остановилась Лиза напротив арки. — Нам сюда.

— Ты не путаешь?

— Нет. Нам сюда. Мне кажется, что я здесь когда-то была. Место слишком знакомое.

— Удивительно. В твоем восемнадцатом веке здесь разве что болото было. — Ин взглянула на подругу.

— Я чувствую, что здесь. Мне этот дом там, у Егора привиделся, когда мы дремали в подвале. Может же такое быть, что чувствуешь что-то.

— Конечно, — согласился Жан и не отрывал взгляда от Лизы. — Мне однажды тоже почувствовалось, что куда-то попаду, — вот и результат: я в семнадцатом году.

— Лучше бы тебе другое чувствовалось, — возразил Ник.

Они зашли в маленький дворик, окруженный со всех сторон высокими домами.

— Как в колодце находимся, — заметил Ник.

— Эти дворы так и называются — колодцами. Идите за мной.

Они вошли в подъезд. Он был до того безобразным — весь исписанный всякими надписями, с треснутой штукатуркой. Деревянный пол скрипел так громко, что было слышно по всем этажам.

— Здесь все дома такие, — сказала Лиза. — С улицы они еще ничего, а во дворах и внутри — просто страшные.

— Квартиры такие же? — Жан внимательно смотрел под ноги.

— Немного лучше. Главное, чтобы хозяйка была дома. Она живет одна. Это очень старая женщина. Мне когда-то про нее тетушка говорила, перед тем как мне сюда попасть. Она сказала, что есть в городе одна старуха, моя родственница, которая живет в начале двадцатого века и сможет тебе в тяжелый момент помочь. Меня интуиция почему-то сюда и привела.

— Лиза, ты делаешь успехи, — заметил Жан.

Они поднялись по широкому лестничному маршу на второй этаж и остановились у дверей.

— Родственница должна жить здесь, — сказала Лиза и постучала в дверь.

— Ты знаешь, как ее зовут? — Жан стянул с головы повязку и сунул в карман.

— Кажется, Клавдия Петровна.

— И тоже Зотова?

— Да.

— Во как? Ее имя тебе тоже тетушка подсказала?

— Люсия Петровна, кто же еще.

— Вот тетка дает! — удивился Жан.

Лиза постучала в дверь уже сильнее и настойчивей, но двери опять не открыли. Тогда она постучала соседям.

За дверями кто-то стал открывать засов.

— Кто там? — спросил мужской голос.

— Свои, — ответил Жан.

— Кто свои? Свои по домам сидят и не шастают по парадным в такое время.

— Пролетарии, кто еще? Хотели узнать, Клавдия Петровна Зотова рядом живет?

Наконец дверь приоткрылась и высунулась небритая голова мужика.

— Соседка дома?

— Она здесь живет, стучите. А вы правда пролетарии?

— Че, не видишь? Почему дома сидишь и революцию не поддерживаешь? — набросился на него Жан.

Перепуганный мужик скрылся за дверями и захлопнул дверь.

— Буржуй взъерошенный, — выругался Жан. — Лиза, стучи, может, твоя родственница спит.

— Да нет ее дома, она к обеду будет, — сообщил мужик из-за дверей.

— Так бы сразу и сказал.