Огненный Марс

Настя думала о Кирилле. Непрерывно, постоянно. В голове ее крутилось – Кирилл, Кирилл… Она вспоминала его глаза, руки; то, как он поворачивает голову, говорит – его губы при этом то смыкаются, то размыкаются… Как подходит к ней, прижимает к себе – и тогда Настино тело начинает неслышно звенеть от каждого его прикосновения.

Настя вся, до кончиков мизинцев, словно была наполнена воспоминаниями о Кирилле, о самых жгучих моментах их близости. Если бы она вдруг оцарапалась случайно, то из пореза потекла бы не обычная кровь, а кровь с буквами, составляющими его имя – к-и-р-и-л-л, к-и-р-и-л-л, к-и-р-и-л-л…

Все майские праздники Настя с Кириллом провели вместе, практически не расставаясь, и дни эти были наполнены тем самым, звенящим и вибрирующим весенним гулом, майской болезненной лихорадкой, от которой хотелось то смеяться, то плакать…

Поэтому в первый после выходных рабочий день от Насти не было никакого толку в офисе – мыслями и телом, душой – она находилась все еще там, в объятиях своего возлюбленного. Но, к счастью для девушки, всех сотрудников отпустили пораньше – в здании отключилось электричество, и связь тоже пропала из-за строительства нового дома неподалеку – перерубили кабель.

Но домой ехать не хотелось – Кирилл обещал появиться лишь вечером. И Настя отправилась к Жене.

Соседке стало уже лучше.

– Завтра-послезавтра, надеюсь, выпишут, – сообщила Женя. – Если не выпишут, то уйду под расписку. Там же Генерал дома один!

– Я с ним прекрасно справляюсь! Гуляю утром и вечером, кормлю. Не надо никуда уходить! Что, кстати, врачи говорят?

– Гемоглобин понижен. Вот напасть… Но это ерунда. Уже начал повышаться.

– Ты была такая бледная, когда я прибежала к тебе – в тот день, когда тебе внезапно стало плохо на улице. А сейчас – тьфу-тьфу-тьфу.

Они поговорили еще немного о каких-то пустяках, и Настя все-таки решила отправиться домой. Пешком. Часа полтора шла по улицам, размахивая сумочкой, и улыбалась, и вдыхала с наслаждением московский, с дымной горчинкой, воздух.

«Я влюбилась. Надо же, клялась самой себе и всем окружающим, что больше никогда не стану терять голову, что проживу всю жизнь одна, и вот… Получается и правда, что чувства сильнее доводов разума. Он на столько лет старше меня! Но все равно. Мне все равно, что он старше, что его сестра против, что Клара, его невеста, оказалась брошенной накануне свадьбы. То есть мне не все равно, но изменить я ничего не могу. Вот именно что «не могу», а не «не хочу». Наверное, можно как-то вытравить из себя любовь, можно заставить себя расстаться, уйти от любимого… только вот сделать это, не сломав себя, нельзя».

Девушка уже подходила к своему дому, не замечая ничего вокруг, полностью погруженная в себя.

– Настя! – вдруг позвали ее. Голос был женским, незнакомым.

Настя обернулась и увидела, что неподалеку, под деревьями, в небольшом скверике (в котором обычно гуляла Женя со своим питомцем) стоит женщина. Белый плащ, волосы, зачесанные назад… «Кажется, я ее уже где-то видела… Господи, да это же она самая, Клара!»

Несколько мгновений Настя колебалась, потом направилась в сторону Клары.

– Здравствуйте, Настя, – серьезно произнесла Клара. – Не пугайтесь, я не скандалить пришла, а поговорить.

– Здравствуйте. Давайте поговорим.

Вблизи Кларино лицо напоминало маску – густой слой тонального крема, румяна, тени на веках. Макияж был сделан тщательно, добротно, профессионально, словно Кларе предстояло участвовать в съемках. «Интересно, сколько она красится обычно? Час, не меньше… Господи, о чем я только думаю!»

– Настя, я хочу быть максимально откровенной, – сухо произнесла Клара. – Мне тридцать шесть лет, и мой поезд уже уходит. А вы – совсем еще юная девушка, у вас вся жизнь впереди. Вы еще найдете себя жениха, я – вряд ли. Мне как можно скорее надо выйти замуж и родить детей. Конечно, вы можете сказать, что на Западе (и у нас, кстати, мода такая пошла!) принято жениться-рожать не раньше сорока, но извините… Здоровья с возрастом не прибавляется.

Настя вздохнула, неопределенно пожала плечами. Она уже поняла, о чем именно хочет поговорить с ней бывшая невеста Кирилла. И, с одной стороны, Насте хотелось извиниться перед несчастной женщиной, а с другой – попытаться разобраться во всей этой ситуации. Но нужны ли Кларе все эти разборы полетов? Стоило ли еще больше бередить ее раны? Не лучше ли обойтись стандартными фразами – уж хуже точно не будет?..

– Поэтому я вас очень прошу – оставьте Кирилла в покое, – тем временем сухо чеканила слова Клара. – Оставьте его мне. Мы еще успеваем со свадьбой.

– Вы и вправду словно на поезд опаздываете… – сказала Настя. Не выдержала, все-таки решила разобраться в сложившейся ситуации: – Но так же нельзя! А любовь?