Огненный крест. Книга 2. Зов времени

Брианна подложила дров в очаг, и теперь от пламени равномерно шло тепло, чувствовался сладковатый запах орешника, который потрескивал, когда огонь под ним доходил до смолы или сырости. Роджера окутало тепло, вместе с которым подкрался и сон, накрыв его пеленой дремоты и отперев потайные дверцы разума, где хранились все мысли и яркие впечатления прошедшего дня. И из беспорядочных фрагментов памяти появилась не история бедняги Уилли, а скорее, какой-то голос. Не голос Роджера и не голос старины Кимми Клеллана.

«Умный парнишка!» – четко произнес низкий женский голос, приятный и смешливый.

Роджер дернулся.

– Чего ты говоришь? – пробормотала Брианна, проснувшись от его резкого движения.

– Давай, будь умницей, – медленно повторил Роджер слова, всплывшие у него в голове. – Вот что она говорила.

– Кто? – повернулась Брианна.

– Моя мать. – Свободной рукой он обнял ее за талию, снова устраиваясь поудобнее. – Ты спрашивала, как говорят в Шотландии. Теперь я вспомнил, как она мне говорила. «Давай, будь умницей!» или «Будешь умницей?».

Брианна сонно усмехнулась и пробормотала:

– Ну, это лучше, чем «ка-ка». – И добавила – тихо, но уже бодрым голосом: – Ты то и дело говоришь об отце, но я ни разу не слышала от тебя о маме.

Пожав одним плечом, Роджер уткнулся коленями в мягкие бедра Брианны.

– Я ее почти не помню.

– Сколько тебе было, когда она умерла?

– Ну, может, четыре или почти пять.

– М-м-м. – Брианна с сочувствием сжала ладонь Роджера. Она молчала, думая о чем-то своем, однако громко сглотнула, и ее плечи напряглись.

– Что такое?

– Да так… ничего.

– Точно? – Роджер высвободил руку, убрав в сторону пышную косу Брианны, и осторожно помассировал ей затылок. Она повернула голову, чтобы ему было удобнее, и зарылась лицом в подушку.

– Просто… я подумала… если бы я умерла сейчас, когда Джемми еще такой маленький, он бы меня даже не запомнил, – едва слышно прошептала она.

– Нет, он бы запомнил, – на автомате возразил Роджер, чтобы приободрить Брианну.

– Ты же не помнишь, хотя, когда твоя мама умерла, ты был намного старше.

– Все-таки помню, – медленно сказал Роджер, массируя большим пальцем то место, где шея переходит в плечо. – Какими-то обрывками. Иногда, когда я сплю или думаю о чем-то еще, я будто вижу ее или слышу ее голос. Кое-что я помню отчетливо – например, медальон с маленькими красными камушками – гранатами – в виде ее инициалов, который она носила на шее.

Возможно, этот медальон спас Роджеру жизнь, когда он предпринял первую неудачную попытку пройти через камни. Потеря медальона порой чувствовалась, будто заноза под кожей, но он старался избавиться от этого ощущения, убеждая самого себя, что это просто кусок металла.

И все же Роджеру его не хватало.

– То-то и оно. – В голосе Брианны послышалась резкость. – Помнишь ли ты ее саму? Вот что бы знал Джемми обо мне – да и о тебе тоже, – если бы от родителей у него остались только… – Брианна поискала взглядом подходящие вещи. – Только твой бубен и мой карманный нож?

– Он знал бы, что его папа любил музыку, а мама была кровожадной, – пошутил Роджер. – Ай! – Брианна стукнула его кулаком по ноге. – Нет, серьезно. Он много узнал бы о нас, и не только по всякой всячине, которая осталась бы от нас, хотя это тоже помогло бы.

– Как?

– Ну… – Брианна снова расслабила плечи, и Роджер ощутил изящные края ее лопаток – слишком худых и острых. – Ты ведь изучала историю какое-то время и знаешь, как много можно установить по таким простым предметами, как посуда или игрушки.

– М-м-м, – неуверенно отозвалась Брианна.

– Джем узнал бы о тебе куда больше по твоим рисункам. – «И до черта больше, чем нужно, если бы прочитал твой сонник», – подумал Роджер. Ему вдруг захотелось сказать это вслух, признаться, что он сам читал его, однако он отмахнулся от этого внезапного порыва. Роджер боялся не только реакции Брианны, еще больше его пугало то, что она перестанет делать записи и Роджер потеряет возможность заглядывать в тайны ее мыслей.

– Наверное, ты прав, – ответила она. – Интересно, займется ли Джем рисованием – или музыкой?

«Играет ли Стивен Боннет на флейте?» – цинично подумал Роджер, но выкинул из головы эту губительную мысль.

– А вот как он узнает о нас больше – просто посмотрит на себя.

– Да?

– Увидев тебя, люди сразу говорят: «Вы, наверное, дочь Джейми Фрейзера!» И дело не только в рыжих волосах – то же самое со стрельбой. А еще ваше с матерью отношение к помидорам…

Брианна задумчиво причмокнула губами и хихикнула.

– Да, я поняла. Зачем ты сказал про помидоры? Я использовала последние сушеные на прошлой неделе, а следующего урожая ждать еще полгода.

– Прости. – Роджер поцеловал ее в шею и, немного помолчав, добавил: – Мне вот что интересно. Когда ты узнала про Джейми, когда начала искать его, ты же, наверное, пыталась представить, какой он. Потом ты его нашла… и он соответствовал твоему образу? Он был таким, каким ты представляла его?

Брианна снова усмехнулась, на этот раз суховато.

– Не знаю, – ответила она. – Не знала тогда и до сих пор не знаю.

– Что ты имеешь в виду?