Огненный крест

В одном уральском городе

С подозреньем гляжу я на сей твердокаменный город,
Не берусь выгораживать даже работный народ.
Дружно пропили «ВИЗ», «Уралмаш» промотали. И впору –
Снова песнь заводить про несчастный кирпичный завод.

Вот свой поезд дождусь, подпирая колонну вокзала,
И надолго закружит глубины пространства и лет.
И кургузый Свердлов, что не сдёрнут еще с пьедестала, –
На аптекарских ножках – вздохнет с облегченьем вослед.

Настроенье опять – уводите и сразу повесьте!
От одних открестился, к другим не прибился, не смог.
Вновь трамбуют асфальт на расстрельном ипатьевском месте,
И трагедии русской всё катится смертный каток.

Ну, понятно: да здравствует! – нет ни цензур, ни запретов.
Но пришла и расплата. Во мгле наши вёрсты пути.
И пример налицо: даже нары приличных поэтов,
Как ни тщись, в этом городе нет, с фонарём не найти...

Екатеринбург, по моим азиатским меркам, рядом с Тюменью. В четырех часах езды на скором поезде. Зимой иль летом хожу по этому городу с ощущением неистребимой твердокаменности в большевистской основе, окрасе и духе города – с теми же Кларами, Розами, Карлами в названиях улиц и проспектов, что и вчера. С теми же «новорусскими» украшениями, напоминающими звезду Давида, хитроумно вкрапленную в невинные очертания неоновых новогодних огней и «снежинок». Тот же «кургузый Свердлов» с воздетой рукой, при пенсне и работных сапожках, хотя в Москве, еще в августе 91-го, подобный памятник этому палачу русского народа истолчен в крошку, а некоторым старым улицам возвращены исторические имена.

Хожу по свердловско-екатеринбургским мостовым, обозревая таблички с именами этих многочисленных коминтерновских улиц, по которым можно изучать кадровый состав Третьего Интернационала вкупе с комиссарским составом красных уральских полков. Да много чего напомнит и дополнит этот город к уже подзабытым фактам вчерашнего бытия...

На «расстрельном ипатьевском месте», где недавно стоял простой православный крест и деревянная часовенка, теперь величественный Храм на Крови. На проспекте Свердлова – проспекте цареубийцы.

Не плачу, как Борис Плотников. Он гость. Ему можно. Он не был здесь все свои восемьдесят лет, прожитых на белом свете. А мы здешние, нам – не ПОДОБАЕТ.

* * *

Г. Г. Волков – Н.В. Денисову. Апрель 1999 года.

«...А сейчас мы переживаем за Сербию, которую терзают американские нашественники. Мы все там жили, росли, учились. Жаль, что мало чем можем сербам помочь. И все-таки! Посылаю тебе, Коля, один документ, копии которого мы разослали во все наши кадетские объединения разных стран, суворовцам и нахимовцам в Россию, в газеты «Русский Вестник» А. Сенину и тебе в «Тюмень литературную».

Старики неугомонные! Поможет ли это послание отвратить беду нашествие американского империализма на Сербию, на милую вторую родину белых русских? Но я печатаю. И адресую послу Сербии в Венесуэле господину Славко Суковичу:

«...Мы считаем, что это зверское, недопустимое в наш демократический век, нападение на маленькое независимое государство является актом агрессии вполне сравнимой с той агрессией, которой подверглось Сербское Государство 600 лет тому назад, как раз на тех же полях, бомбардировку которых весь мир смакует на телевизионных экранах уже целую неделю...

Регион Косово – это сердце Югославии, без которого немыслимо существование сербского государства.

К сожалению, бывшие союзники маленького народа, героически сдержавшие в двух великих войнах вооруженные силы Германии, не нашли нужным прийти на помощь своей, раздираемой внутренними неладами, бывшей союзнице. Мало того, в рядах сегодняшних карателей мы различаем наряду с иностранцами, никакого отношения к Косово не имеющими, и новых, не научившихся ничему, немецких агрессоров.

Более полувека тому назад умирающий сербский король завещал сербам «беречь Югославию». Каждый из нас каким-то образом старался уберечь её от того положения, в котором она сейчас находится. Некоторые из нас, может быть, берегли её не так, как надо. Во всяком случае, не уберегли. Но, повторяя знаменитую фразу, не будем сегодня оплакивать как женщины то, что не сумели защитить мужчины.