Карпов заставил себя не шикнуть что-нибудь, понимая, чем рискует. Он пристально уставился на поверхность стола, не глядя в глаза другим, ощущая стыд и, в то же время, злость за собственную глупость. Это был молодой Starshina[20], все еще лопоухий, но опережавший его теперь на три звания, будучи до кучи старшим помощником. Однако когда Федоров начал, он был потрясен услышанным.
- Введу вас в курс дела, товарищ капитан, — начал Федоров, обращаясь к Карпову, который не преминул заметить и оценить, что тот обратился по правильному званию. О Федорову можно было сказать одно — он был почтителен, даже если Карпов сам считал, что более не заслуживает носить это звание. — Атака три часа назад была произведена неопознанным двухмоторным винтовым самолетом, предположительно, британским самолетом с Мальты или немецким дальним истребителем с Сицилии или Сардинии. Я не успел четко рассмотреть его, но склоняюсь к первому варианту. Его внезапное появление заставило меня начать разбирательство, приведшее меня к выводу, что мы снова попали во времена Второй Мировой войны. Я не знаю, как это стало возможным, однако Добрынин доложил о странностях в работе реакторов непосредственно перед случившимся… А затем мы были обстреляны двухмоторным винтовым самолетом. Чтобы говорить более конкретно, я полагаю, что сегодня 16.20 11 августа 1942 года, — он взглянул на настенные часы, которые Золкин уже перевел заранее.
Глаза Карпова расширились, когда он услышал невероятное еще раз, но не стал спорить, и принял невозможное как обыденное на этом корабле. Кроме того, он желал узнать больше.
— Ны находимся в весьма угрожающем положении, будучи заперты в Средиземном море в непосредственной близости к крупномасштабной воздушно-морской операции, в рамках которой британцы пытались провести на Мальту конвой с топливом и припасами. Следующие три для ожидаются крупномасштабные боевые действия к юго-западу от нашего местоположения, вот здесь, — он встал и подошел к карте, висящей на стене лазарета. — Наш текущий курс сорок пять градусов, скорость двадцать узлов. Получены небольшие повреждения, однако основные системы работают нормально. Добрынин докладывает, что реакторы работают стабильно.
— Операция «Пьедестал», Карпов, — посмотрел Вольский на бывшего капитана. — Помните по учебке? — Карпов на мгновение задумался, затем согласно кивнул, и Федоров продолжил доклад:
— Боевые действия уже начались, — сказал он. — Конвой достиг первого рубежа действия подводных лодок гитлеровской коалиции к середине дня, и, пока что в соответствии с прежней версией истории, британский легкий авианосец «Игл» был потоплен. Он продолжит свой путь на восток, и будет снова атакован около 20.00 в ходе пробной атаки силами 36 самолетов в Сардинии. Затем будут еще две атаки прежде, чем конвой достигнет банки Скерки к северо-востоку от Бизерты. В этот момент, если история останется прежней, тяжелые корабли сопровождения отойдут, и конвой будет сопровождаться подразделениями легких крейсеров и эсминцев у мыса Бон, а затем вдоль Сицилии к Мальте. Они подвергнуться мощным атаками торпедных катеров, дислоцированных в Пантеллерии у мыса Бон, а по мере приближения к Мальте снова начнутся воздушные удары самолетов с Комозо и других аэродромов на Сицилии. Этот конвой был имел самое мощное охранение в эту войну, более 50 британских кораблей, в том числе два линкора, пять… уже четыре авианосца, пытавшихся обезопасить всего четырнадцать транспортных кораблей. Тем не менее, до Мальты добрались всего пять, из которых один, танкер «Огайо» едва держался на плаву и буксировался двумя эсминцами. Помимо того, британцы потеряют несколько крейсеров и эсминцев.
— Говоря проще, — сказал Вольский, — на наиболее очевидном пути отхода разворошенное осиное гнездо. Направившись в Атлантику, как мы и планировали, мы, безусловно, окажемся втянуты в эту операцию. Я не рассчитываю, что британцы встретят нас хлебом-солью на Суэцком канале, так что перед нами стоит острая проблема. Таким образом, я хочу услышать мнение каждого из вас, особенно товарища Карпова, поскольку вы являетесь одним из лучших тактических офицеров флота.
Похвала адмирала, казалось, несколько укрепила мятущуюся душу Карпова, особенно перед другими, заставляя пелену позора вокруг него несколько рассеяться. Он с благодарностью взглянул на Вольского и немного выпрямился в кресле, более не пряча глаза и осторожно посматривая на других, оценивая их реакцию на свое присутствие.