Огненная печать

— Помните, на раскопках вы сказали, что древние придавали своим вещам особое значение, — начала я, глядя на скользящую под нами реку. — Так вот, браслет и пластина имеют магическую силу, настоящую! Я и Антон можем доказать вам это, если хотите…

Видимо, мои слова прозвучали столь неубедительно, что даже Антон бросил в мою сторону беспокойный взгляд.

— Так, вы мне теперь сказки будете рассказывать, — раздраженно проговорил профессор. В нем спокойствие как-то странно чередовалось с бешенством. Похоже, что он и вправду был помешан на своей науке.

— Если вы не вернете историческую реликвию, то мне придется применить к вам более серьезные методы, — уже сдержанно, но злобно заключил Александр Иванович. Мы на мгновение замолчали.

— Хорошо, — тихо сказала я, снимая украшения.

— Ева! Не делай этого! — впервые за утро стал нервничать Антон. — Он не сможет доказать, что эти вещи из кургана!

Александр Иванович рассмеялся, и напрасно. Я тоже улыбалась, держа браслет и пластину на вытянутой ладони. И только профессор протянул руку, я тут же легко, будто балерина, отвела свою руку вправо и — выпустила птицу… Браслет вместе с пластиной стремительно скрылись в пучине Волги-реки.

— А-а! — беспомощно вскрикнул Александр Иванович. — Сумасшедшая девчонка! Вы у меня оба еще поплатитесь! Я заявлю в милицию! Вас из школы исключат!

Уходя, он все еще осыпал нас проклятиями всех богов, и человеческих, и звериных. Как только не изощрялся профессор археологии в своих угрозах!

А Красильников, кажется, замер в безмолвном ожидании хоть каких-нибудь моих объяснений.

— Ничего страшного, Антон, — действительно, как безумная, улыбалась я. — Вот увидишь, ничего страшного…

Солнце царственно возвышалось, а наш корабль уже давно вошел в астраханские воды. Антон, точно так же, как и до восхода, тихо и незаметно оставил меня одну. Не щурясь, я смотрела на яркое, жгучее светило. Я чувствовала покой и уверенность… как во сне. Не щурясь и ничуть не напрягая свое зрение, в светлых, свободно дышащих небесах я увидела парящую птицу…

— Смотри, смотри! — нарушили мое одиночество голоса вышедших подышать свежим воздухом ребят. Я на них не смотрела, но прекрасно слышала то, о чем они говорят.

— Кажется, это орел, — басисто сказал какой-то парень.

— Ой, как красиво! — воскликнул тонкий девичий голосок.

— А правда, что орлы могут смотреть на солнце не мигая? — поинтересовалась другая девушка.

— Правда, — ответил тот парень. — Орел — это властелин воздуха, и они могут переносить души на небо…

— Фу! Какой ты суеверный! — посмеялась тонкоголосая девушка.

Эта незнакомая троица, еще о чем-то поговорив, вскоре ушла. Наверное, уже было время завтракать. Я по-прежнему смотрела на птицу, пока она не скрылась из вида. Значит, вот, что она значит! Эти незнакомцы, которые только что отшумели, словно быстрый, красочный ролик, были посланы мне судьбой. Но каким образом степной орел оказался здесь, над водой? Наверное, властелин воздуха почувствовал мой полет. Мои мысли вызвали эту птицу. И, может быть, она — настолько сильная иллюзия, мираж, что в нее поверили даже посторонние люди…

* * *

Мы пристали к Астрахани. Здесь мы должны были пробыть оставшиеся три дня нашей путевки, а потом вернуться домой, в родной Псков. Жить мы будем на туристической базе, от которой, как нам объяснили, в пятнадцати минутах ходьбы находится Каспийское море. Вот и чудно!

Вообще Астрахань лет с семи представлялась мне каким-то мифическим городом. Папа говорил, что люди, которые тут живут, кушают черную икру столовыми ложками. Меня это ужасало, ведь я думала, что, кроме столь знаменитой икры, эти люди больше ничего не едят. Потом это наваждение прошло, и я представляла город по-другому. То он вырастал белокаменной, древнерусской стеной, то я воображала его деревянной крепостью с дозорным стрелком на башне. Словом, мои детские фантазии наконец-то нашли приют, и я была очень рада увидеть этот город.

Александр Иванович, казалось, успокоился и всячески игнорировал меня и Антона. Однако на самом деле я знала, что он затаил злобу на всю оставшуюся жизнь. До того как мы причалили, Антон успел поспать. Двух часов сна ему хватило, чтобы прийти в себя. Во время завтрака его, как Очаковскую крепость, осаждала Лия. Впрочем, она уже давно строила насчет него всякие стратегические планы. Позже, когда мы ощутили под ногами землю, Антон спросил о моем самочувствии. Это было мило с его стороны, вероятно, он думал, что мне сейчас очень тяжело. Однако, слегка улыбнувшись, я сказала, что мне еще никогда не было так хорошо и ясно. Он лишь пожал плечами.

— Расскажи, как ты тогда нашел браслет, — попросила я, когда мы остались более или менее наедине.

— Какая теперь разница, — вяло ответил Антон.

— Прекрати! — подбодрила я. — Ты же видишь, я не переживаю. Просто… а ладно! Не хочешь — не рассказывай!

— Я думал, что ты уже знаешь, как все было.

— Нет, я решила сначала послушать тебя.

И Антон, удивившись, стал говорить, но, как показалось, без особой охоты:

— Знаешь, у меня не было всех тех странностей.

— Может, ты их не замечал.