Огненная чародейка

Последние лучи пылающего заката уступали власть бархатистой темноте ночи, когда Хайдар прибыл в здание, которое ему предстояло занять.

Выдохнув, он захлопнул дверцу машины. Куср-Аль-Мадж, буквально Дворец славы, наверняка нравился Фейсалу аль-Мансури – создателю и основателю бывшей королевской династии Азмахара. В шестнадцатом веке демонстрация власти и богатства была повальным увлечением.

И хотя потомки уничтожили наследие короля, разорили королевство и лишились трона, Аль-Мадж оставался одним из архитектурных чудес света.

Хайдар вручил ключи от машины изумленному камердинеру и, шагая через две ступеньки, поднялся по белой гранитной лестнице. Идя по чрезмерно роскошному вестибюлю, он решил упростить и модернизировать этот проклятый дворец, если когда-нибудь станет королем.

Оглядев толпу праздно шатающихся гостей, Хайдар мрачно усмехнулся. Похоже, его появления не ждали и не особенно ему рады.

Он не был здесь восемь лет, но хорошо помнил, где проводятся напыщенные и в основном бессмысленные собрания.

Идя по коридору, он внезапно услышал позади себя шаги. Человек не пытался его обогнать, а шел с ним в ногу.

Хайдар насторожился. Он не разозлился и не испугался, а почувствовал у себя за спиной нечто мощное и зловещее.

Хайдар остановился. Человек за его спиной остановился тоже. Хайдар медленно повернулся, ощущая ледяную угрозу, хотя голос разума приказывал ему не оглядываться и уходить.

А в следующий момент он открыл рот от удивления.

В двадцати шагах стоял широкоплечий мужчина, ростом выше Хайдара. На нем была рубашка и брюки, а сверху – распахнутая галабея. Опустив руки вдоль тела, человек слегка склонил голову и смотрел на Хайдара из-под густых, похожих на крылья бровей.

Рашид?

Хайдар оторопел.

– Оказывается, ты сам себе сутенер и проститутка.

Это действительно Рашид! Но он изменился почти до неузнаваемости.

Вот он подошел ближе. Сирота, двоюродный брат Хайдара и Джалала, он почти не изменился. Просто сильно преобразился. У прежнего Рашида, к огорчению его опекуна, всегда были длинные волосы – до середины спины. Даже во время службы в армии он отказался отрезать волосы.

Теперь его голова была почти наголо выбрита. Но было кое-что и похуже. Когда он остановился в нескольких шагах от Хайдара, тот при свете латунного бра увидел на лице кузена отвратительный шрам от угла левого глаза, спускающийся до подбородка, по шее и ниже.

– Расскажи-ка, Хайдар, как давно ты тайно жаждешь, чтобы тебя привязали, засунули кляп в рот и из насиловали?

Наклонив голову, Хайдар насмешливо ответил:

– Доминирование и изнасилование – разные категории.

– Лишний раз доказывает – никогда не знаешь, чего ждать от человека.

Хайдар изумился тому, каким злобным стал Рашид.

– Это точно.

Черные глаза Рашида смотрели на него с ледяным вызовом и жгучим презрением.

– Дело в том, что ты уехал из Зохаида после того, как твоя мать попыталась принести тебе половину региона на блюдечке. Интересно, сколько сил ты потратил, чтобы сфабриковать данный «факт»?

Рашид был одним из трех человек, которые могли вывести Хайдара из равновесия. Судя по всему, сейчас Рашид буквально нарывался на ссору, но Хайдар давно перестал потакать желаниям других людей.

– Ты же знаешь меня, Рашид, для меня такие вещи пара пустяков. Трата сил – удел ничтожных людишек.

Видимо, удовлетворившись его реакцией, Рашид сказал:

– Значит, теперь, когда в Зохаиде поумнели и вы гнали тебя оттуда, ты решил отравить Азмахар своим присутствием? Если ты не в курсе, я скажу: в этой стране именно мне приходится улаживать конфликты и разбираться с их зачинщиками.

В тоне Рашида не было ни намека на сарказм, он был крайне серьезен.

Хайдар продолжал провоцировать Рашида:

– Я просто решил спасти Азмахар от тяжелой участи обрести монарха с основательными недостатками, вроде твоих. Ты же знаешь, каким милосердным я бываю.

В глазах Рашида промелькнула угроза, и по непонятной причине Хайдар посмотрел на его шрам.

Как это случилось? Когда? Точно не в армии. Странно, но Хайдар не знал, откуда и когда у Рашида появился шрам на лице. Знал ли об этом вообще кто-нибудь?

– Сколько ты заплатил кланам, которые предлагают тебя в качестве претендента на трон?

Ожесточившийся тон Рашида заставил Хайдара снова посмотреть в его глаза. Тому явно не нравилось, когда рассматривали его увечье.

Хайдар выдохнул:

– А ты сколько заплатил?

– Мне просто предложили стать претендентом. Многие сделают все, чтобы не позволить тебе или твоему двойнику взойти на трон.

И неожиданно Хайдару опротивел их разговор: «Как неприятно, когда мы продолжаем колоть друг друга, углубляя душевные раны».

Он вдохнул:

– Я никогда не хотел стать королем, Рашид.

– Это известная тактика. – Его кузен пожал плечами. – Ты был принцем двух королевств, но никогда не имел прав на престол. Тебе оставалось только притворяться, что ты и не хочешь становиться королем.

– Я не притворялся. Насмотревшись на отвратительную жизнь своего отца, я даже тебе не пожелал бы такой участи!

– Весьма тронут тем, что ты считаешь меня своим злейшим врагом.

Желая пнуть себя за неуместную шутку, которую Рашид воспринял буквально, Хайдар начал оправдываться.

Но Рашид его перебил:

– Значит, теперь я тебе враг, как и твой отсутствующий полудемон брат-близнец?

Хайдар ждал дальнейшего упоминания о Джалале, но все равно ему стало тошно.

Рашид решил его доконать:

– Я шел за тобой только для того, чтобы сказать, как меня позабавит ваша борьба за трон. Вы оба унаследовали абсурдное высокомерие своего дяди, невоздержанность двоюродных братьев и безграничную подлость матери.

Высказавшись, Рашид отвернулся и отправился в темноту коридора.

Он уходил, лишая Хайдара возможности наладить с ним отношения.

Хайдар бросился за ним и схватил за руку.

Рашид посмотрел на впившиеся в его руку пальцы Хайдара.

– Что с тобой случилось, Рашид?

Рашид спокойно убрал руку Хайдара и отошел в сторону, будто боясь испачкаться. Взгляд его стал непроницаемым.

– Ты, сын стервы, всегда думал только о себе!

– Сейчас я стараюсь думать не только о себе.

– Ты немного опоздал. На несколько лет.

– Перестань говорить загадками. Откуда у тебя это?

– Имеешь в виду шрам? Видел бы ты его до пластической операции.

Хайдару показалось, его голова вот-вот лопнет от разочарования.

– Я имею в виду все. И шрам, и остальное…

Какое-то время казалось, что Рашид не ответит. Но тот произнес:

– Я доверился не тем людям.

Хайдар шагнул назад:

– Хочешь сказать, это я приложил руку?

– До чего приятно наблюдать, как хорошо ты обучился самообману, не говоря уже об отпущении грехов самому себе, Хайдар.

Хайдар окончательно перестал понимать, что происходит.

– Что за безумие, Рашид? Да, у нас были разногласия в последние годы…

– Ты хочешь сказать, мы пытались уничтожить друг друга?

– Я пытался помешать тебе уничтожить меня. Я боролся с тобой только в сфере бизнеса.

– Вот это, – произнес Рашид, наклонил голову и лениво провел пальцем по шраму, – тоже только бизнес.

Растерянный, Хайдар уставился на него:

– Ты несешь бессмыслицу.

– И ты тоже, если собрался восстановить со мной отношения. И если думаешь, будто я когда-нибудь тебя прощу… – Он покачал головой. – Ты перепутал меня с другим Рашидом аль-Мансури. С тем, кого давно уже нет в живых…

Хайдар схватил кузена за руку:

– Рашид, ты должен, по крайней мере…

Тот повернулся к нему и прорычал:

– Я ничего не должен ни тебе, ни Джалалу, ни кому бы то ни было из вашей семьи!

Умолкнув, он уставился на Хайдара буравящим взглядом, словно прожигая дыры в его душе. Потом Рашид растянул губы в зловещей улыбке, его зубы сверкнули на фоне смуглой кожи.

Хайдар едва сдержал дрожь: «Во что, черт побери, превратился Рашид?»

– Я прошу у тебя прощения, Хайдар. Я неточно выразился, сказав, что ничего не должен тебе и твоим родственникам. Я должен тебе много боли и страданий. – Прежде чем выйти из коридора, Рашид повернулся и одарил Хайдара мертвенно-спокойным взглядом. – Приготовься к расплате, Хайдар.