Огнем и мечом

«Два ряда по четыре… Три ряда по четыре… Четыре ряда по пять! О, Пресветлая, молю, пусть это будет все, что у них есть!» – пронеслось у него в голове.

Был ли тут оберегающий перст богини, граф сказать не мог, но все же всадники закончились, и он, разжав сведенные челюсти, обратился к офицеру рядом:

– Готовься дать сигнал. Когда их конница пройдет до середины, труби. Труби так, чтобы звездам стало громко. Иначе второй заход просто растопчет наших людей по холму.

– Им бы первый…

Бернард глянул на офицера, и тот, будь он не на коне, отшатнулся бы в сторону, а так лишь дернулся, и животное под ним недоуменно подняло голову от снега.

– Переживут.

«Не все, но переживут. Должны пережить! Наши отряды ниже, спускающимся с холма всадникам неудобно держать копье, тогда как их кони летят животами прямо на копья пехоты. Да, строй прорвут, да, часть погибнет, но не все! Лишь бы успели…» – подумал в надежде Бернард.

Пехота на холме также увидела, что их ждет. Ветер донес обрывки команд, щиты храмовников сдвинулись плотнее, когда торчавшие промеж них копья легли на плечи идущих в первых рядах щитоносцев.

Раскаты грома, прозвучавшие с серого зимнего неба, заставили Бернарда поднять взгляд выше, туда, где над осажденным лагерем вдруг сверкнуло кроваво-красным. Ветвистый росчерк вспорол воздух, ударяя в божественные щиты. Снова раздался низкий, на грани слышимости, рокот. Один из щитов в том месте, куда попала алая молния, погас.

Что за силы эти ублюдки призвали на свою сторону?!

Конница на вершине холма пришла в движение. Опустив копья, она скачет к подножию холма, постепенно набирая скорость. Идущий на пути ее движения отряд пехоты останавливается.

Бернард не может видеть все, что делают его солдаты, но он точно знает, что там происходит.

Длинные щиты упираются в землю, те, кто их держит, приседают, скрываясь за ними практически целиком и упираясь плечом для надежности. Второй ряд кладет копья им на плечи. Третий ряд делает то же самое со вторым, в четвертом и пятом ряду взводятся арбалеты.

Часть храмовников перемещается вперед, к третьему ряду. Стрелять из луков уже по ним никто не будет, а для арбалетов дистанция все еще слишком велика. Воины Ордена подстраховывают копейщиков, вставая перед ними дополнительным рядом. Они стоят и ждут, чувствуя, как земля дрожит под скатывающейся подобно лавине с вершины холма конницей. Этот грохот тяжело перепутать с чем-то, стоит лишь один раз услышать его так близко.

Второй отряд прибавляет шага и самоотверженно движется вверх. Пока может. Пока их соратники принимают на себя смертельный удар, они должны добраться до стен. Там дело в руках храмовников, что клялись, будто способны сломать любые деревянные ворота не больше чем за пять десятков ударов сердца.

Конница влетает в пехоту. Из первого ряда щитоносцев хорошо, если выживут хотя бы пятеро, сумев уклониться от ударов копыт. Кони, набрав ударную силу, летят вперед, и на первый взгляд кажется, что без повреждений, но уже спустя миг после прорыва строя становится ясно, что некоторые просто заканчивают свой прыжок, чтобы скатиться кубарем по склону, подминая под собою всадников и сбитых с ног людей. Воздух заполняется лошадиным ржанием, людскими криками боли и гнева. Человеческая кровь смешивается с лошадиной.

Прямо под ухом у графа поет сигнальный рожок, но Бернард даже не поворачивает головы. Он сосредоточен на том, что происходит там, на холме.

Отряд пехоты, развалившись надвое, все же не уничтожен полностью. Находившиеся в последних рядах арбалетчики сумели развернуться и дать один залп в спину пронесшейся дальше конницы. Выжившие перегруппировываются, их осталась всего лишь треть от изначального количества, но если сегодня Светозарная будет на их стороне, то с вражеской конницей они больше не встретятся.

Наперерез почти добравшимся до подножия холма всадникам из лагеря, вывернув из-за леса, летит тяжелая конница, гордо неся над собой знамена Андарии.

Глава 15 О несчастливой победе и спасительной тьме

Прижавшись спиной к телеге, я чувствовала, как отдаленно вибрирует земля подо мною.

Эмил не приходил в себя, хотя и хуже ему не становилось, по крайней мере, дыхание было ровным, а осмотрев его вторым зрением, я не нашла никаких действительно критических, на мой взгляд, повреждений.

Высовываясь из-за телеги, я видела, как по лагерю периодически пробегали люди: сначала они, скрываясь где-то в глубине лагеря, тащили оттуда вязанки стрел. Потом, пропав чуть на дольше, проволокли мимо бревна. Вокруг них постоянно крутился интендант, иногда чуть ли не пинками подгоняя самых, по его мнению, нерасторопных.

Харакаша все не было.

В тот момент, когда я уже почти решилась на небольшую вылазку из-за телеги, воздух вокруг меня задрожал. Ато завибрировала, пошла волнами, как вода, в которую кто-то раз за разом бросал горсть камней. И если некоторые камешки казались совсем мелкими, то где-то впереди, там, куда ушла вражеская кавалерия, по воде стучал настоящий град!