Огнем и мечом

«Хорошо, что торцом…» – успеваю подумать я до того, как воспользовавшийся моим ошеломлением противник оказывается совсем рядом. Нависнув надо мной, он заносит топор, намереваясь ударить меня шипом с обратной стороны, и я, сгруппировавшись и оттолкнувшись руками, перекатываюсь. Шип втыкается в землю там, где мгновением раньше была моя голова.

«Сейчас или никогда!» – Я хватаюсь правой рукой за оказавшуюся совсем рядом мужскую руку, чувствуя, как под пальцами собирается в кулак кольчужный рукав. Воин тянет руку с секирой на себя, пытаясь стряхнуть меня, но я держусь так крепко, что у меня сводит пальцы. Тогда он, усмехнувшись, вдруг подается ближе и сжимает своей левой рукой мою шею. И я чувствую, что именно в этот момент он, увидев расплывающуюся на моем лице улыбку, вдруг, впервые за бой, начинает думать. Но уже слишком поздно.

Стилет легко покидает свои «ножны», и я со всей имеющейся у меня силой втыкаю его в шею секироносца за миг до того, как он отшвыривает меня прочь.

Жало пробивает кольчугу, входя в человеческую плоть, словно в подтаявшее масло, и тут же начинает жадно «выпивать» свою жертву – вижу это по вмиг посеревшему лицу мужчины и страху в глазах. Отпустив секиру, здоровяк вцепляется в рукоять стилета и, невзирая на то что Жало тут же раскаляет ее добела, выдергивает оружие из шеи, с ревом отшвыривая в сторону. Из открытой раны тут же хлещет кровь, которую он пытается остановить, зажав место удара ладонью. Мужчина делает ко мне полтора неуверенных шага, сильно бледнея лицом, отчего его губы кажутся синюшными, после чего – падает. Сначала на колени, упираясь свободной рукой перед собой, а потом и всем телом, утыкаясь лицом в тонкий слой снега на промерзшей земле.

Остался один.

Встаю я тяжело, чувствуя, как меня немного шатает из стороны в сторону. Жало зовет меня, и я безошибочно нахожу стилет, упавший в паре шагов от трупа. Подняв его с земли и вернув в «тело» клинка, я оборачиваюсь на своего последнего противника. Он, опустив щит, так и не сдвинулся с места. Мужчина смотрит мне в лицо так пристально, словно надеясь отыскать там ответы на все вопросы мироздания.

– Мне столько не платят, – заявляет он спустя небольшую паузу, после чего с грустью окидывает небольшое поле боя взглядом и попросту уходит.

Я снова опускаюсь на колени, сплевывая розовую пену. При первом падении я прокусила себе язык, и если на фоне всего происходящего это сначала не особо чувствовалось, то теперь я то и дело бесконтрольно касалась кровоточащим языком неприятно тянущих от полученных ранее ударов десен.

Интересно, магистр Фарраль сможет восстановить мне зубы в случае чего? Ее высочество Эвелин Шепелявая, единственная и, черт возьми, неповторимая. Зато при виде такой невесты Ариман, быть может, просто развернется и уйдет. Было бы неплохо…

Положив ладонь на рукоять своего меча, я попросила дать мне то, что он успел накопить за этот бой, и, подавив желание просто лечь на землю и некоторое время вовсе не шевелиться, обратила взгляд к двум храмовникам… И щенку, которого Эмил каким-то образом ухитрился выкинуть из-за пазухи во время схватки и который теперь сидел под телегой, сжавшись в комок и прижав уши.

Дела у Эмила шли не очень, и я понятия не имела, как ему помочь. В очередной раз распавшийся клубок дерущихся мужчин, словно два разъяренных кота, позволил мне рассмотреть «красного» чуть лучше. Он, как и Эмил, был одет в плотную простеганную куртку и штаны. Живот и поясницу закрывал широкий кожаный пояс с наклепанными на него металлическими пластинками. Этот же пояс служил основой для крепящихся к нему за специальные кольца сумочек. Что в них было – для меня оставалось загадкой. Противник Эмила выглядел потрепанным, как и сам Безымянный. Лица обоих мужчин уже были расцвечены синяками, но это было мелочью. Снег вокруг места их борьбы был щедро украшен каплями крови – она капала с края стеганой куртки Эмила, текла по левой штанине «красного». Кровью были измазаны их лица. Казалось, что в какой-то момент они оба использовали в драке не нож, что каждый сжимал в руке, а собственные зубы.

Пока я рассматривала их, «красный» вдруг обернулся и сделал в воздухе странный жест рукой в мою сторону. Эмил, не дав ему закончить, бросился на драконопоклонника, но тот, видимо, не просто ожидал подобной реакции, а намеренно провоцировал Безымянного, потому как легко уклонился от атаки.

– Нет! – Я вскочила на ноги, но какой в этом толк? Эмил пропустил удар кулаком в лицо, пошатнулся, и «красный», подсекая Указующего, ударил упавшего ногой по затылку. После чего обернулся на меня.

В его взгляде – упрямая решимость. Я понимаю, что этот поединок окажется для меня самым сложным. «Красный» не отступит, не будет лезть на рожон…