Огнем и мечом

Некоторое время мы сидели в тишине. Я, закрыв глаза, слушала звенящую пустоту в собственной голове. Альвин… наверное, тоже что-то слушал.

– Тебе надо больше есть, – прервал молчание мой оруженосец, выполнявший сейчас по совместительству не только роль телохранителя, но и няньки.

– Хорошо.

– Эва…

В дверь постучали. Альвин, поправив одеяло на кровати, подошел к двери и, приоткрыв ее, о чем-то тихо переговорил с пришедшим. Я не прислушивалась, мне было неинтересно.

Я думала о том, как именно граф Стефан должен умереть.

– Ваше высочество, храмовники… – Альвин обернулся ко мне от дверей, и я шевельнула кистью, лежащей поверх одеяла.

– Защитница, – сказали они отчетливо, но тихо, опускаясь перед кроватью на одно колено. Альвин вышел, прикрыв за собой дверь. Как и в прошлые разы, он следил, чтобы никто не подошел к двери в то время, пока я принимаю храмовников.

– Встаньте. Нашли? – Я приподнялась на подушках, впервые за день чувствуя что-то похожее на интерес.

– Нет. Граф дружелюбен и кажется открытым, радеющим за королевство человеком. Но мы нашли свежую кладку в подземелье. А в правом крыле, там, где кабинет старого герцога, в день сражения на холме случился пожар, сгорела большая часть библиотеки и множество ценных бумаг, как сам граф изволил выразиться.

– Какое удивительное совпадение. – Снова откинувшись на подушки, я прикрыла глаза. Шел третий день, как я находилась в замке Фиральского герцогства. Никто, кроме Харакаша, не знал, что Стефан напрямую связан с произошедшим сражением, потому Бернард и храмовники отвезли меня сюда, в ближайшее место, где мне можно было обеспечить должный комфорт. Граф Стефан, конечно, никак не мог бросить «дражайшую принцессу, бывшую мою возлюбленную и невесту» и любезно предоставил все необходимое. Когда Альвин озвучил сии эпитеты, я едва удержалась от самой грязной ругани. Большое достижение, если вспомнить, что я ответила мгновением раньше, узнав, где нахожусь.

– Если вы уверены, что он виновен, почему бы его просто не… – Приоткрыв один глаз, я с легким интересом посмотрела на предлагавшего это храмовника, вспоминая его имя.

– Видишь ли, Генрих, я всецело поддерживаю твое предложение. Только вот Стефан лицо светское, как и я. И заинтересованное в делах герцогства, опять-таки, как и я. И стоит мне его осудить по законам веры, как наш любимый герцог Оташский спросит, по какому праву я, принцесса, убиваю неугодных мне верных вассалов короны.

– Может быть, и его тоже… – неуверенно высказался Генрих. Я тихо хохотнула, оценив настрой храмовника.

– Обязательно и его тоже, но не сейчас, позже.

«Вы все ответите мне за то, что случилось там, на холме», – пообещала я сама себе.

Храмовники почтительно склонили головы, но уходить не собирались.

– Что-то еще?

Стоящий с правой стороны от Генриха парень кивнул и вытащил из поясной сумки небольшой кожаный мешочек. Подойдя, он вложил его мне в руку и снова отошел на почтительное расстояние, ничего не говоря.

Распустив завязки, я перевернула мешочек и вытряхнула на ладонь его содержимое.

Маленькая, вырезанная из кости бусина, в которой узнавался поднявший четыре из восьми щупалец осьминог. Широкая, с крупным завитком морская раковина, темно-серая, почти черная, с нежным перламутровым нутром розоватого оттенка. Потертое серебряное кольцо на мужскую руку с непонятными мне надписями по внутренней стороне.

– Что это? – Я катаю пальцем осьминога по ладони, не поднимая глаз на стоящих напротив мужчин.

– Мы написали в крепость письмо и обратились к магистру, как к самому сведущему из нас, с просьбой сказать нам, как проводить мастера меча в последний путь. Он сказал, что при мастере меча должен быть небольшой мешочек с вещами, которые необходимо вернуть в родные земли, если это возможно, и передать в семью. Мы подумали, что для вас будет важно заняться этим, когда все кончится, – смущенно закончил Генрих.

Я кивнула, убирая вещи обратно в кожаный мешочек и крепко сжимая его в руке.

– Что написал насчет погребального ритуала магистр Ирвин?

– Лучшим и самым почетным способом считается погребение на горящем корабле, спущенном в воды моря. Но при отсутствии оных может сойти обычная лодка и река.

– Я поняла. Благодарю вас за проделанную работу. Если вдруг что-то найдется о нашем графе – сразу сообщайте.

Храмовники снова опустились на одно колено, склонив головы, а потом встали и шустро покинули отведенные мне покои.

В комнату снова вернулся Альвин, неся перед собой поднос. Закрыв дверь за собой с помощью ноги, мой нянь поставил поднос на кровать рядом со мной и принялся расставлять на нем тарелки так, чтобы суп оказался ближе, а тонкие оладьи с вареньем – дальше от меня. Я, пристроив драгоценный мешочек у себя под боком, тоскливо взглянула на протертый через сито суп, от одного вида которого у меня пропал аппетит.

Заметив мое выражение лица, Альвин страдальчески наморщился, готовя очередную порцию уговоров, и я, даже не зная, что хуже, эти уговоры или суп, выбрала суп.

От него паршиво хотя бы только во рту.