Оглушительно-звенящее молчание небес. Каков же ты, наш Отец Небесный? Часть Iv - Итоги нашего дознания (СИ)

Для протоиерея Генриха Фаста факт потери веры в Бога солдатом Виктором Астафьевым, а вместе с ним, вероятно, и тысячами других молодых ребят, потребовал незамедлительного поиска рационального ответа на сложившуюся нетерпимую ситуацию несоответствия догматических предположений о Боге и драматичности реальной жизни. Некоторым подспорьем для этого может послужить мимолетное замечание самого Астафьева, сделанное им после посещения концерта органной музыки в Домском Соборе в Риге. Вот как этот эпизод описывает протоиерей Фаст: "...в ночь форсирования Днепра в 1944 году, когда из двадцати пяти тысяч солдат другого берега достигла только одна, когда ночная тьма, всполохи пуль, бурлящая водная стихия и бьющиеся человеческие сердца смешались в одно кровавое месиво, молодой солдат Виктор Астафьев понял, что никакого Высшего Разума нет, никакой Высшей разумной силы нет - есть только слепая стихия, злоба людская и случай. Прошли десятилетия. Потерявший в ту безумную, страшную ночь веру в Бога солдат, а теперь уже известный, маститый писатель, оказался в Домском Соборе в Риге. Пел хор. Под своды храма уносилась святая песнь. Еже победити ми в песне Его. Утраченная вера в правду Божию вернулась в победных звуках песни Божией. Онемевший в гибельных водах реки разум, так и не нашедший ответа, ожил в сердце, услышавшем песнь. И победила Песнь".

Этот эпизод из жизни писателя и последовавшие по этому поводу рассуждения богослова наводит мыслящего читателя на весьма горестные размышления:

Во-первых, очевидным фактом является ничем незаслуженная гибель 24000 молодых солдат в одной ночном форсировании Днепра. Это было волей Бога или нет? Или прав Астафьев, характеризующей происшедшее лотереей жизни и смерти, где выигрывает один человек из двадцати пяти. Чем оставшаяся тысяча солдат была более достойна жизни в глазах Бога, чем погибшие двадцать пять тысяч?

Во-вторых, о чем свидетельствует всплеск флюидов жизни в душе пожилого писателя? Неужели действительно к нему вернулась вера в Божию справедливость, тем самым косвенно оправдав необходимость гибели 96% своих однополчан или это был лишь миг эмоционального подъема и надежды на то, что жизнь всё же выстоит несмотря ни на какие обстоятельства?

В-третьих, такие эпизоды реальной жизни свидетельствуют о практически ничем не подтвержденных догматических предположениях о Божьей заботе и милосердной любви к каждому конкретному человеку. Ангелы-хранители явно не справились со своей непосредственной задачей. Это глубокой занозой сидит в сердце каждого открытого сердцем человека, не был исключением и писатель Астафьев, который горько сетует: "Отчего мучаюсь? Почему? Зачем? Нет мне ответа...".

В-четвертых, финалом этой поучительной истории могут послужить слова самого Астафьева, написанные незадолго до своей смерти в записке, найденной его близкими: "От Виктора Петровича Астафьева. Жене. Детям. Внукам. - Прочесть после моей смерти: Я пришел в мир добрый, родной и любил его безмерно. Ухожу из мира чужого, злобного, порочного. Мне нечего сказать вам на прощание. Виктор Астафьев".