Оглянись в темноте

Как только сошла первая волна покупателей, мы с Наей снизили темп. Второй поток покупателей попроще, но тоже могли стать нашими клиентами, цены я держал на гране рентабельности, но больше рассчитывал, что смогу продать ножи самим торговцам. Примерно к полудню, мне удалось продать два ножа, а Ная — одну длинную узкую кружевную ленту. Доход за день получился больше шестидесяти монет. Этого хватит, чтобы оплатить взнос за торговый день, чуть позже, к концу рыночного торга, купить остатки продуктов и еще что-то останется на текущие расходы.

Так продолжалось два дня. Я работал с заготовками ножей до поздней ночи, пользуясь темнотой, а Ная напротив, старалась захватить остатки светлого времени суток. Плюс к этому, я подрядился колоть дрова прачкам в нашем доме. В женском общежитии, на чердаке которого мы жили, с этим были проблемы. Прачки конечно очень удивлялись как я умудряюсь колоть дрова в полной темноте, но стоило одной внимательно понаблюдать мой спектакль, как они тут же поняли, что это оказывается не так уж и сложно. За колку дров мне платили кусочками мыла, а иногда просто подкармливали нас с сестренкой.

На третий день на рынке, ко мне подошел здоровенный бугай, огромный, широкий в плечах, выбрит кое-как, волосы растрепаны. На громиле была кожаная броня с металлическими вставками, на широком поясе на пояснице висели два парных кинжала, на правом бедре широкий фальшион, в деревянных ножнах обшитых кожей. Кто он такой и зачем явился, угадать было несложно.

Ни слова не говоря, он уверенно отвел нас в сторону, но как только заметил, что Ная вся сжалась и пытается спрятаться у меня за спиной, тихо пробасил:

— Не боись, мелюзга, не обижу. Кузнец просил за тобой присмотреть. Я Кайт.

— Доброго дня, господин Кайт, — приветствовал я наемника изобразив легкий поклон.

— Да не бойтесь, детей не трону. На-ка вот, — сказав это наемник протянул Нае горстку тыквенных семян, которые сам лузгал с огромным удовольствием.

Ная от угощения не отказалась, но есть семечки не торопилась, так и зажала в ладошке, ожидая продолжения разговора.

— Мастер Эйт конечно предупредил, что ты калека, Ард, но я ожидал худшего. А ты вон, весь ножами увешан, как опытный наемник, прям мастер ножей. Такого и в гильдии представить будет не стыдно. Короче, если не передумал вступать в гильдию, я готов за тебя поручиться. Мастер Эйт конечно просил, как ответную услугу, но я, пожалуй, и так поручусь. Ведь я видел тебя в трактире у тетки Боран. Очень она тебя хвалила. Ну что скажешь?

— Что я должен сделать, господин Кайт?

— Если согласен, пойдем сейчас, чего тянуть. Поговорим с главой гильдии, если моего поручительства не хватит, я еще кого найду.

Мастер ножей

Дом гильдии оказался довольно богатым и обжитым дворянским особняком, стоящим в небольшом парке неподалеку от конюшен городской стражи, всего в каких-то трех сотнях метрах от того самого трактира «Хмельной вепрь», которым владела госпожа Боран.

После полудня в большом зале гильдии было довольно безлюдно, поэтому никого, кроме скучающего секретаря, я не смог заметить.

Ная всю дорогу лузгала тыквенные семечки, которыми с ней поделился наемник. Одну съедала сама, вторую отдавала мне. Кайту пришлось подстраиваться под наш неторопливый темп. Здоровяк все-таки под два метра ростом, один его шаг это наших три.

Поприветствовав секретаря за стойкой взмахом руки, Кайт повел нас на второй этаж. Я не очень всматривался в планировку особняка, но определить расположение кабинета главы гильдии смог без труда.

Не очень-то церемонясь, наемник без стука вломился в кабинет и втащил нас за собой.

— Доброго дня, господин Морот. Вот, привел парнишку, о котором мы с вами говорили. Добрый малый, крепкий, смышленый, я все утро за ними наблюдал.

Кабинет главы гильдии наемников больше напоминал комнату с охотничьими трофеями, зоологический музей с чучелами всяких тварей и их потрохами заспиртованными в банках и выставку всевозможных камней, разложенных на длинных стеллажах. Сам глава сидел в высоком мягком кресле, держа в руках какие-то документы, что громоздились большой кипой на узеньком столике возе него.

Выйдя вперед, я сдержанно поклонился.

— Рад приветствовать, господин Морот. Спасибо, что согласились принять.

— Значит, твоя слепота — «подарок» с городской стены, правильно я понял? До этого, был вполне зрячим и проворным малым, как говорят… — проговорил крепкий плечистый старик с пышной седой бородой и усами.

— Так и есть, господин Морот. Как со стены вернулся, вся мастерская разграблена. Как потом оказалось, мастера моего казнили, за мародерство. А вечером, того же дня, в той коморке встал на постой цисарийский мастер-сержант. Вот я и стал искать себе другой угол и пропитание. Взялся точить на рынке ножи, и хорошо стало получаться, да вот оружейник воспротивился — работать не дает и в цех не берет.