Офсайд 2

— Нет. Не выходит, — отрицательно качнула головой, заметно приуныв.

— Тогда проанализируй свои ощущения сейчас. Ты напугана, взволнована? Ты злишься?

— Сложно сказать. Я точно не напугана, и я не испытываю ненависти и злости, хотя должна. Но определенный страх есть. — Я нахмурилась, фокусируясь на возникших эмоциях. — Боюсь, что он не остановился и продолжает мучить людей, или сошел с ума, или спился, или стал наркоманом. Боюсь, что он не пережил морально вернувшиеся воспоминания, и они поглотили его, сделав еще хуже, чем он был.

— Ты говорила, что не напугана, а видишь, как много страхов, оказывается, живут в тебе, — улыбнулась Джейн. Я благодарно посмотрела на нее.

— Поэтому я прихожу к тебе, ты всегда помогаешь мне.

— А теперь опиши свой самый главный страх. Тот, что не дает тебе покоя, когда ты начинаешь думать о завтрашней сделке. Первая эмоция. Самая честная именно самая первая эмоция, Лекси.

Я потратила на размышление всего две секунды.

— Я боюсь, что ничего не кончилось. Что он остался прежним. Боюсь, что Джейсон начнет смеяться и издеваться над Миком, как обычно он делал это с людьми. А при таком раскладе я вряд ли смогу оставаться непредвзятой и рациональной.

— Но ты должна, так? — спросила Джейн, понимающе кивая.

— Да. Я буду стараться.

— И ты сможешь. Джейсон Доминник больше не имеет влияния на тебя, Александра. Ты сама понимаешь, что все закончилось, когда тебя вынесли из зеркальной комнаты. За эти три года ты выросла настолько, что я едва успеваю за тобой. Достигла невероятных высот. За два года изучила четырехлетнюю программу Гарварда, сейчас работаешь в крупнейшей компании на руководящей должности, заботишься о своей семье. Ты невероятно умна, и ты настоящий боец, твой ум способен анализировать уйму информации. Неужели какой-то Джейсон, в прошлом немало потрепавший тебе нервов, сможет поколебать твою уверенность в себе и своих силах?

— Конечно, нет, — я спокойно улыбнулась, снова нащупав равновесие внутри себя. Да, Джейн волшебница. Она знает нужные слова и кнопки.

Я ушла от Джейн в приподнятом настроении, уверенная и полная сил. Даже в такси улыбалась. Все уже спали, и только мама ждала меня в гостиной. И у нее был взволнованный вид.

— Я подогрею ужин. Кофе будешь? — спросила она.

— Мам, кофе выпью, но есть не буду. Устала очень.

— Ты моя труженица. Пойдем со мной. Я о тебе позабочусь.

Мама обняла меня, прижавшись щекой к моей щеке, потом, отстранившись, прошла на кухню. Я поплелась следом, по пути снимая туфли.

— Звонили из клиники утром. У отца операция через десять дней, — сообщила мама натянутым голосом, хлопоча над кофеваркой. У меня даже усталость прошла. Я вся подтянулась, радостно улыбаясь.

— Это же отличная новость. Мы ждали почти год, — воскликнула я. Мама кивнула, но как-то неуверенно. Она волнуется, и я ее понимаю. — Все будет хорошо, мам. Хуже точно не будет.

— Нейрохирург, который будет его оперировать, сказал, что риск полной потери зрения в случае неудачи — очень высок. — Мама взглянула на меня блестящими от слез голубыми глазами. — Я боюсь, что Клауд останется в полной темноте. Он и так каждый день твердит, что чувствует себя обузой.

— Все будет хорошо, мам. — Я встала и подошла к маме, обнимая ее сзади. — Ты должна настроиться на самое лучшее. Операция пройдет успешно, я уверена. Помнишь, как ты плакала ночами, думая, что Дреа навсегда будет привязана к своему баллончику с лекарствами, что астма — приговор на всю жизнь. И уже год ни одного приступа. Это наше время, мама. Я знаю, что мы заслужили свой кусок счастья.

— Ты, моя девочка. Ты заслужила. — Мама нежно накрыла мои пальцы своими и тихонько сжала, я слышала, что она тихонько плачет. — Стоит только вспомнить те дни, когда мы искали тебя, мое сердце перестает биться. А потом, когда я увидела тебя в больнице, то… Милая, я не могла поверить, что кто-то способен обидеть тебя. Такую добрую и милую. Ты всегда думала и заботилась о нас, а мы… мы не смогли тебя защитить. Как мать я должна была предупредить тебя, уговорить не встречаться с этим ужасным человеком, когда впервые его увидела. Ведь понимала же, знала, что он принесет тебе только боль. Но я, как обычно, предоставила тебе решать проблемы. Я так виновата перед тобой. Я слишком привыкла, что ты взрослая и самостоятельная. И была такой уже в двенадцать лет. У меня не было с тобой проблем, это ты решала наши проблемы. А я занималась отцом и Дреа. Отдавала им всю себя, а тебе недодала. Я же люблю тебя не меньше, почему так вышло? Как я смогла упустить тебя, не заметить, что твоя жизнь превращается в кошмар? Я не сберегла тебя, Мари. И боюсь теперь, что Бог покарает меня.

— Мамочка. Ты не должна даже думать о себе так. Я всегда знала, что ты любишь меня. Просто отцу и сестре ты нужна была сильнее. А если Бог накажет тебя, то и меня тоже. Это просто стресс, и завтра ты, как и я, будешь радоваться, что отцу наконец-то сделают операцию, и он сможет вернуться к полноценной жизни.

— Господи, он же увидит все мои морщинки, — сквозь слезы улыбнулась мама, вытирая мокрые щеки.